5 февраля

Новостей особых нет... Сегодня вы сможете прочесть новый (и абсолютно не "клубный") рассказ Инки "Немного капусты в соленой воде". Правда, несоответсвие клубной тематике нисколько не умаляет его достоинства. Говорил я Инке и повторю сейчас - надо бросить все и писать. Правда, тогда и на капусту может не хватить... На соль, правда, наскрести можно.

А еще я начинаю сегодня публикацию классической повести Анны Мар "Женщина на кресте". Это стало возможным благодаря тому, что один из почетителей Клуба взял на себя труд отсканировать эту книгу и прислать ее мне. Также благодаря любезности другого посетителя я предлагаю вам очередной материал из "Крутого Мена" - фантазию "Элен".

Мне как-то неудобно благодарить безымянно, безлично, но, как всегда, я нахожусь в затруднении: могу ли я оглашать имена, пусть они, скорее всего, лишь псевдонимы? Очень прошу всех - обращаясь ко мне, указывайте явно, могу или нет упоминать имена, которыми вы подписываете свои письма. "По умолчанию", априори, я считаю, что обязан сохранить их в тайне.

А еще сегодня я предлагаю вам новый зал в фотогалерее. Впрочем, для немногочисленных владельцев фильма "Опоздание" ничего нового там не найдется.

Вот, пожалуй, и все на сегодня. Хотя... нет. Тут Энди (вполне возможно, и без всякой задней мысли) посоветовал мне отдохнуть, оствить вас в покое, так сказать... Увы, не могу. Не имею права. Себе я уже не принадлежу...

Впереди океан, командир мой спокоен,
Безрассудство и риск у него не в чести.
Позади - караван. Я - корабль конвоя
И обязан свой транспорт домой довести.
А мне тесно в строю и мне хочется боя,
Я от бака до юта в лихорадке дрожу...
Но приказ есть приказ, я - корабль конвоя,
Это значит - себе я не принадлежу.

Третьи сутки идем, солнце палубу греет...
Не поход боевой, а шикарный круиз!
И расслабился транспорт, навалился на леер...
Что с гражданских возьмешь? Только я не турист!
Я-то знаю, чего тишина эта стоит,
Я готов каждый миг опознать их дозор.
"Аппараты на товсь!" Я - корабль конвоя
Я-то знаю, что значит подставить свой борт!

Ну, накаркал, полундра, выдал пеленг акустик!
Чуть правее по курсу шум винтов взрезал ночь!
Веселее, ребята, не давай волю грусти,
Ждал я этой минуты и могу вам помочь.
Мы догоним ее! Но зачем? Что такое?
Почему "Стоп машина!" и я в дрейфе лежу?
Почему я не волен, почему я в конвое?
Почему сам себе я не принадлежу?

Громом сотен стволов салютует мне база...
Обознались, наверно, - я ведь шел, как овца.
В море я за врагом не погнался ни разу
И в жестоком сраженьи не стоял до конца.
Ну, кто спасет мою честь? Кто их кровью умоет?
Командир, я прошу, загляни мне в глаза!
И сказал он в ответ: "Ты - корабль конвоя!
Мы дошли. Значит - этим ты все доказал."

Эту песню А. Розенбаума можно послушать здесь.

P.S. Я знаю, а точнее - не знаю, а подозреваю, почти уверен, что кое-кто из имеющих терпение дочитывать мои опусы до конца, морщится - "ну вот, опять морская романтика... тянет же на нее этого бывшего вояку..." И знаю, что при слове "военный" у многих людей, считающих себя "интеллектуальной элитой" (особенно, если они живут в "столицах") на лице появляется брезгливое выражение - "тупые они все, мол... и строем ходят...". Пусть. Переживем.  Только мне, когда я слушаю, например, эту песню, вспоминается совсем другое... Не война, которой я не видел, а вполне мирный 1985 год, мирное, цивилизованное Средиземное море. И насмерть перепуганный китобой, обстрелянный и преследуемый каким-то катером без флага, но с пулеметами. И мой СКР, летящий максимальным, не достигнутым даже на заводских испытаниях, ходом ему на выручку, матросы, забывшие про "дембельские" альбомы и сроки службы, сами, без команды, вылизывающие свою технику, чтобы она не подвела в нужный момент. И короткая шифровка из Москвы: "Разрешается использование оружия в полном объеме". В те времена, какими бы противными сейчас они ни казались, ни один американский (не говоря уже о любом другом) корабль не то, чтобы задержать, остановить бы не посмел ни одно наше судно. А нынче мы пожинаем другие плоды - национального унижения.

Да, а что там с китобоем было? Не знаю. Катерок тот сбежал в терводы Испании, едва завидев на РЛС наш корабль. А китобои (их было несколько) собрались в кучу и начался тот самый "шикарный круиз", о котором поет Розенбаум. Небольшое, кстати, удовольствие - вести в конвое девять медленных и плохо управляемых китобойных судов... Довели, однако. Где бы мне найти время обо всем этом написать?...