«Ты снимаешь вечернее платье, стоя лицом к стене, и я вижу свежие шрамы на гладкой, как бархат, спине.. И мне хочется плакать от боли или забыться во сне...Где твои крылья, которые так нравились мне?...» – тягуче выползали в колеблющейся от жары вечерний зной слова «Наутилуса»...

Надежда сидела на балконе пятого этажа в шезлонге и с томной ленью курила длинную тонкую More... На расстоянии вытянутой руки стояли на маленьком столике тарелочки с бутербродами, маслинами и нарезанными лимонами и початая бутылочка «Юбилейного» армянского коньяка. У нее было все: муж, не чаявшей в ней души, красота (точеные брови, ноги «от зубов», ровный южный загар...), деньги, здоровье, квартира...

Но почему-то через томную хмарь в мыслях проступала какая то неудовлетворенность, чего-то все время не хватало.... Надежда снова поймала себя на мысли: «что бы было, если бы все вдруг резко изменилось, все развеялось, как волшебный сон..». Задумавшись об этом, она сразу вспомнила о единственной (и поэтому самая большой) своей проблеме – ей никак не удавалось получить хоть каплю удовольствия от секса с мужем... Муж вначале, узнав об этом, очень сильно переживал, пытался любыми способами стимулировать ее, использовал оральный секс, таскал по врачам... Под конец ей все надоело и после очередной неудачной попытки мужа разбудить в ней чувственность, она симулировала оргазм... Муж был на седьмом небе... В дальнейшем Надежда все лучше и лучше играла эту роль...

– Пойти пройтись, что ли? – пришла в голову внезапная мысль.

– И то дело...

Приняв душ, одевшись в легкое кружевное белье, надев тонкое, почти просвечивающее, розовое платье и накинув на плечо сумочку, Надежда вышла из дома... Париться в тачке совсем не хотелось, да и погода располагала к пешей прогулке...

Ноги сами понесли ее в парк. По ухоженным аллейкам бродили чинные пенсионеры, молодые мамы с мужьями или подругами катили коляски или вели своих малышей... Где-то по кустам на лавочках жались влюбленные... Щебетали птицы... Окунувшись в эту размеренность и благоденствие и отдавшись приятным мыслям, Надежда так и не заметила, как вдруг оказалась в безлюдной части парка.... Это ее, в принципе, несильно взволновало, ведь на улице было еще светло и невдалеке слышались людские голоса... Вдруг из-за поворота навстречу ей вышел молодой щеголеватый мужчина, среднего роста, с аккуратно подстриженной шкиперской бородкой и пронзительно серыми глазами... Увидев Надежду он очень проникновенно и лукаво ей улыбнулся...

– Девушка , в этот вечер, я смотрю, вы гуляете одна, как и я...

«Боже как банально...» – подумала Надежда

– Что вам надо?

– Ну, очевидно, познакомиться... Или это не повод для продолжения беседы?

– Я на улицах не знакомлюсь. И вообще – я замужем (Боже, а я-то как банальна...)

– Ну, что же, не буду настаивать, но мне очень жаль, что вы приняли меня за уличного клея... Просто мне действительно было грустно бродить здесь одному, да и вам, мне показалось, тоже...

– А что я теряю? – подумала Надежда, – какое-никакое приключение, да и человек вроде приличный...

Они еще долго бродили по парку беседуя... Михаил (так назвался мужчина), оказался начитанным, остроумным и не лишенным чувства юмора собеседником...

Начало темнеть... Михаил проводил Надежду до выхода из парка и они стали прощаться...

– Когда я еще смог бы Вас увидеть ? – спросил Михаил

Помявшись для приличия, Надежда ответила с сомнением в голосе:

– Ну, может быть, завтра, часов в пять я приду сюда прогуляться, но я еще не знаю....

– Я буду ждать, – твердо, с лукавой улыбкой сказал Михаил.

Уже расставаясь Михаил как бы в шутку, ненароком, легонько, но достаточно ощутимо шлепнул Надю по выступающей ягодице... Женщина смешалась, первым движением было дать отпор нахалу. Но почему-то от этого шлепка внизу живота разлилась какая-то тягучая теплота, и она промолчала, сделав вид, что ничего не было...

Поздно ночью, симулировав очередной оргазм, она лежала рядом со счастливо спящим мужем и все вспоминала, что же так зацепило ее в этом Михаиле?

На следующий вечер, Надежда снова пошла в парк, уговаривая себя, что это просто легкий флирт, случайное, ни к чему не обязывающее, приключение....

Михаил был на прежнем месте. Прогуливаясь и спокойно беседуя они очень скоро перешли на «ты». Впереди показался выход из парка, и вдруг Михаил, немного поколебавшись, спросил:

– Я понимаю всю бестактность своего вопроса, но все-таки, не зайти ли нам ко мне в гости, чтобы выпить чего-либо прохладного или кофе....?

И опять первым движением Надежды было уйти, но какой-то ловкий чертяка шепнул ей на ухо: ну откажешься, уйдешь, и будешь снова как царевна Несмеяна сидеть на своем дурацком балконе или, что еще хуже сплетничать с дурами-соседками... Но кроме этого было еще что-то до конца не понятое....

– А почему бы и да?! – озорно спросила она...

– Я тут близко живу, – обрадовался Михаил.

Дом, где жил Михаил, был сталинской постройки, двухкомнатная квартира имела высокие потолки, огромную кухню и коридор. В центре коридора находился маленький закуток телефонной комнаты...

Обе комнаты были заполнены шкафами с книгами. На стенах висели картины и старинные гравюры...

– Извини, Надежда я пока тебя здесь оставлю, пойду приготовлю кофе, а ты можешь посмотреть, если хочешь, мои книги.

Надежда открыла шкаф и лениво стала просматривать полку за полкой. Вдруг ее внимание привлекла явно очень ценная и старая книга... «The history of flagelation acts and punishments«»The Kingdom of Grate Britain and Northen Ilands 1798 – прочла она ... Хм, ничего себе интересики... Но, что-то не дало ей закрыть книгу и она, чувствуя, непонятную дрожь в руках гравюра за гравюрой, страница за страницей, просмотрела всю книгу... Какое-то неведомое ранее острое болезненное возбуждение овладело Надеждой. Тут ее взгляд упал на одну из гравюр на стене... На ней коленопреклоненная монахиня, сложив руки у груди, читала с пюпитра книгу молитв, а стоящий позади монах, задрав платье, сек пучком розог ее обнаженные ягодицы... Неясное возбуждение еще более усилилось... В это время в комнату тихо вошел, неся поднос с кофе и молочником, Михаил...

Надежда дернулась, как будтопойманная за чем-то скверным, и густо покраснела... Михаил тут же определил причину происшедшего и чуть лукаво, еле заметно улыбнулся в бороду...

– Прошу, клади себе сахар... Вот, пожалуйста, сливки... Я лично только черный пью, молочный продукты весь аромат сбивают..

Несколько минут поболтав ни о чем, Надежда все-таки осмелилась спросить:

– А что это у тебя такие интересы..., как бы это сказать помягче..., странные... – и, чуть покраснев, кивнула на гравюру...

– А, это... Это очень старинная гравюра из одной из летописей франкейскийского ордена... На ней, как видишь, изображен акт покаяния согрешившей послушницы... А ты, кстати, всегда бываешь послушной?

– Ну..., нет, конечно..., а что...

– Просто хотел тебя спросить, как тебя наказывает муж когда ты непослушна?

– Наказывает?! Да ты, что он меня и пальцем не трогает, он меня очень любит...

– Ну, любить и не наказывать, это две совсем неадекватные вещи... Как раз только любящий человек, зная тяжесть вины, лежащей на плечах любимого понимает, что должен наказанием снять ее и освободить таким образом его от гнета... Разве ты, будучи непослушной, не раскаиваешься потом и не ищешь мучительно способа загладить вину?

– Да, в этом ты, скорее всего, прав... – задумчиво ответила Надежда...

– Далее, в культурах и обычаях многих народов существует такое понятие, как эротичекая порка... При этом происходит стимуляция определенных эрогенных зон, да и сам факт наказания любящим тебя человеком является мощнейшим эрогенным стимулом, восходящим прямиком к нашим животным предкам... Ты наверно видела, что некоторые самцы при половом акте покусывают своих самок за уши и наоборот. Львы перед сношением частенько награждают львиц шлепками, то же самое происходит и в среде человекообразных обезьян... По статистике огромное количество женщин и мужчин, страдавших холодностью, введя в свое эротическое меню порку, открыли для себя изумительный красочный мир секса...

От этих слов ,произносимых с неподдельной горячностью, от горящих при этом глаз Михаила, Надежда почувствовала как ее руки покрываются горячим потом, внизу живота начинается приятный зуд, и по всему телу разливается непонятное тепло...

Незаметно для Михаила, она просунула руку под юбку и почувствовала, что ее трусики постепенно становятся влажными...

– Теперь о тебе, ты, как маленькая несмышленая девочка, пошла с человеком, которого знаешь всего два дня, домой.. Что, ты думаешь, с тобой могло здесь произойти?! А если бы я оказался маньяком-убийцей?! Ты представляешь, каково было бы твоему мужу потерять тебя из-за твоей детской беспечности ?! Не считаешь ли ты, что должна быть за это примерно наказана?!

– Да ты прав, я действительно виновата и должна быть наказана – тихо прошептала Надя...

– Тогда возьми эту табуретку и поставь ее в телефонную комнату... Так, теперь сними трусики и стань коленями на нее...

Надя взобралась на табуретку. При этом голова ее уперлась в заднюю стенку комнаты, а оголенная попа и часть спины оказались снаружи... Михаил встал сзади с широким кожаным ремнем в руках...

– Ты была непослушной девочкой и за это должна быть сурово наказана... Ты получишь двенадцать ударов этим ремнем по своей виноватой оголенной попе.. Ты будешь считать удары, а если ошибешься – то наказание возобновится... Понятно?

– Да, – еле слышно прошептала Надежда

Шлеп! Ой! – удар был внезапным, и немного болезненым, но от него по попе и дальше по телу растеклось ничем не передаваемое сладостное тепло..

– Я кажется сказал тебе считать, непослушная девчонка...?!

– Да..., извините. Раз!

– Нет, теперь уже «раз» будет сейчас!

Шлеп! Раз!

Шлеп! Два!...

Шлеп!

С каждым шлепком внутри Надежды возростало и ширилось, что-то неизмеримо огромное....

Шлеп! Десять!....Оооооооооооооооооооооооооооооооооо – лавина, ширившаяся внутри, прорвалась и захлеснула Надежду с головой...

– ОООООООООООООООООооо!!! Да-даддааааааааааааааа!

Она тихо сползла с табуретки в распростертые руки Михаила, который поднял ее и, всю истекающую соком, отнес на руках на диван....Он вошел в нее сзади остро, хищно и на полную длину своего члена, достав почти до самых глубин...

– Даааааааа !Даааааааааа,милый. Хороший, да ещееееее!

Потом они пили кофе и беседовали на отвлеченные темы...

» ...И мне хочется плакать от боли или забыться во сне... Где твои крылья, которые так нравились мне?» – томительно-завораживающе плыло в сонном мареве летнего вечера...