«Он никогда не любил ни трости, ни лопатки: женскому телу нужна нежность объятий, а обнимать может плеть, но никак не эти вытянутые окостеневшие деревяшки. На розги он смотрел с подозрением – с подозрением в измене, вечно пытаясь соизмерять их гибкость с пронырливостью и проникновенностью его любимой кожаной игрушки, давно ставшей для него чем-то вроде застарелого пристрастия к «Яве» – вполне можно провести модернизацию, но зачем? Он искренне не понимал, как можно отказаться от возможности облизнуть...»

Рон бросил ручку и недовольно скривился. Ну почему у него не получается словами выразить ту разницу, которую он отчетливо ощущает? Анна съежилась на кровати, заметив злобные искорки в глазах мужа.»

– Ну, что? Может, ее совсем не делать мазохисткой? – Лео встал от стола. – Тогда сюжет можно завязать на противоречиях между желаниями мужа и ее отвращением? Или – что эстетичнее, но совершенно нереально – она любит исключительно трость? Позвоню Натали. В конце концов, это она заказала рассказ. Пусть уточняет, что ей нужно.»

Эрмуэт щелкнул по иконке Save и задумался. А кто на самом деле сейчас пишет этот рассказ? Он? Или тоже нет?