– Служба спасения. Оператор 27. Да, конечно, приедем. Адрес, пожалуйста. Не волнуйтесь, повторите номер дома. Какой подъезд? Код есть? Этаж? Ваша фамилия? Спокойней, спокойней. Бригада будет на месте через пятнадцать минут.

– Шестая машина – на выезд. Бытовая третьей степени.

Николай Антонович с сожалением оторвался от пасьянса в компьютере и мрачно оглядел комнату отдыха:

– Если кто-нибудь хоть попробует закрыть его... – медленно сказал он и пристально посмотрел каждому из находящихся в комнате в глаза, словно передавая телепатически те ужасы, которые настигнут их в случае ослушания. Удовлетворенно кивнул... – То-то же...

По коридору раздался легкий цокот каблучков, и в дверь сунулась очаровательная головка секретаря подстанции Лидочки:

– Дядь Коль! Вадим Николаевич говорит, чтобы вы с собой стажера взяли!

– Етить твою! – В сердцах плюнул Николай Антонович. – Это-то на бытовуху третьей степени? Мне новичком заниматься или вызовом?!

Нетерпеливый гудок с улицы заставил его чертыхнуться еще раз.

– Иду! Где там твой стажер?

– На улице около машины. – Лидочка подозрительно хихикнула и как-то чересчур быстро застучала каблучками в сторону кабинета начальника.

Николай Антонович проследил взглядом за ее крепенькими ножками, шустренько передвигающимися на высоченных шпильках, медленно поднимая глаза к зазывно перекатывающейся в обтягивающей юбке попке.

От такого вида Николай Антонович даже крякнул.

– Эх! Ишь, ты... – Он мотнул головой и, подхватив чемоданчик первой помощи, направился к выходу.

Стажер действительно был на улице. Стоящий рядом Витька, водитель, изо всех сил старался сдержать ухмылку. «Ну, Вадим Николаич... ну, удружил...» – остальные мысли Николая Антоновича укладывались преимущественно в непечатную форму. Макушка стажера еле-еле доходила Николаю Антоновичу до груди. Он мрачно глянул на это беспорядочное скопище рыжих завитков.

– Как звать?

– Оля... – Глянув на мрачного спасателя, она быстро поправилась: – Ольга Васильевна Хвестеня, стажер-спасатель.

– Ни х... хм... себе стажер-спасатель...

– Антоныч, ехать надо! Пробки жуткие.

Николай Антонович еще некоторое время смотрел в упрямую физиономию стажера, а потом прорычал:

– В машину! – Ольга дернулась на место рядом с водителем. – Да не туда! Назад!

Витька резко тронул с места, и машина, противно подвывая сиреной, решительно вклинилась в поток. Витька вел так, как будто на дороге больше никого не было. Расслаблено крутя руль одной рукой, он вывернул голову, чтобы подмигнуть Ольге, которая сидела, судорожно вцепившись в переднее сидение, стараясь не вывалиться в проход.

– Знаете, Оленька, нашу машину на той неделе в «Дорожном патруле» показывали... У Антоныча вон интервью брали.

– Как у жертвы ДТП? – Пробормотала под нос Ольга и добавила громче: – Нет, извините, не видела. У меня телевизор... эээ... сломался.

– А я люблю ездить по Москве – знаете, такой дополнительный экстрим. – Витька резко вывернул руль, вписываясь в какую-то странную подворотню. Ольга зажмурилась, ожидая услышать противный скрежет металла по кирпичу, и чуть не стукнулась носом, когда Витька резко нажал на тормоз. Открыв глаза, она увидела, что Николай Антонович с легкой усмешкой смотрит на нее. Он подмигнул ей и прошептал: «Витька бьет машины только раз в квартал. В этом уже было».

– Вуаля, дамы, господа! Дом 10, второй подъезд.

Николай Антонович посмотрел на Ольгу.

– Ну, вперед, стажер. Долг, типа, зовет...

Если вызов на десятый этаж, то лифт, по закону подлости, не работает. Когда они доползли до нужного этажа, Николай Антонович тяжеловато дышал, старательно делая вид, что все в полном порядке. Косясь на легко поднимающуюся по ступенькам Ольгу, он спросил:

– Спортом занимаешься?

– Я бегаю по утрам. А еще у меня разряд по дзюдо.

– Гм... а... ну, понятно...

Квартиру 118 можно было определить даже при отсутствии номера. Раздавшийся оттуда истерический женский вопль был слышен далеко за пределами местной префектуры.

– Я на тебя всю свою молодость загубила!!! Верка вон шубы каждый год меняет, а у меня дубленке пять лет! Поставь вазу, козел, это мамин подарок!

Раздавшийся вслед за этим звон ясно показал, что вазу поставили... но не слишком аккуратно.

– Однако хрусталь, – задумчиво сказал Николай Антонович, нажимая на дверной звонок. – Поработаешь с мое, – повернулся он к Ольге, – сможешь качество по звону определять, как эксперт.

В квартире на звонок не обратили внимание. Сквозь пронзительный женский визг пробился мужской голос:

– Ты кретинка!!! А твоя мамаша совсем больная! Кто бы тебя, кривоногую, замуж бы взял, если бы не я? Только тронь мой кубок за лыжные гонки! Придушу!!!

Но женщина похоже, несмотря на угрозу, сочла кубок достойным эквивалентом вазе. Николай Антонович задумчиво глянул на Ольгу.

– Говоришь, разряд по дзюдо?

Ольга судорожно сглотнула.

– Может, милицию вызвать?

– Эх, молодежь... все вам попроще что...

Вопли продолжались. За пару минут ожидания на лестничной клетке Ольга узнала очень многое из родословных обоих супругов, несколько не соотносящееся с ее познаниями в биологии и анатомии. Раздавшийся глухой стук заставил Николая Антоновича отпустить звонок:

– А это что у нас?

– Телевизор....

– Не... вряд ли... звона маловато.

– Это если его с тумбочки экраном вниз уронить... – Под внимательным взглядом Николая Антоновича Ольга покраснела, как умеют краснеть только рыжие – медленно заливаясь густой краской от самой шеи.

– Ладно, хватит лясы точить. – Николай Антонович подергал за ручку двери. Дверь неожиданно распахнулась. – Эх, не везет тебе, стажер. А то посмотрела бы, как двери надо выламывать.

Квартира вполне могла иллюстрировать последствия локального торнадо. Женщина в полураспахнутом цветастом халате и мужчина в майке и вытянувшихся на коленках спортивных штанах самозабвенно орали друг на друга. Ольга еле успевала поворачивать голову. Она как-то наблюдала встречу двух мастеров спорта по настольному теннису с близкого расстояния – ощущение было то же.

– Кретин! – Идиотка! – Орангутанг! – На себя посмотри, макака накрашенная! (Очко) – О-о-о! – Гы! – Штаны подтяни, или ты думаешь, они на твоем достоинстве удержатся??? (Подача) – Удержатся! Это у тебя лифчики ни хрена уже удержать не могут! – Вот и оставался бы со своей Веркой – гладильной доской и ее мамашей! – Твоя не лучше! – Моя хоть службу спасения не вызывает! (Очко. Партия.)

В наступившей тишине были слышны только хрипы настенной кукушки, бесславно разевающей клюв в мучительной агонии на полу.

– Доигралась, золотко! – Сладко пропел муж. – Давно пора! Может, потом не будешь как мумия Тутанхамона в постели лежать! А то на тебя никакое достоинство не встает!

(Удар ниже пояса. Или это уже не теннис?)

– Ааааах, тыыыыыы!!! – Разгневанная супруга, растопырив когти, рванулась вперед, по пути пытаясь решить, куда лучше вцепиться – в бесстыжие глаза благоверного или в упомянутое выше достоинство?

– Стажер!!! – Завопил Николай Антонович и кинулся на перехват.

Муж тем временем благоразумно произвел тактическую перегруппировку сил, обеспечив себе прикрытие в виде Николая Антоновича и, на всякий случай, обеденного стола.

– Стажер! Набор первой помощи! Ё-моё… – задохнулся Николай Антонович, когда локоть брыкающейся дамы попал ему в солнечное сплетение.

Ольга быстро открыла чемоданчик и, секунду поколебавшись, достала оттуда солдатский ремень со срезанной пряжкой. Николай Антонович выхватил ремень и потащил клиентку в соседнюю комнату.

«Аааааай», переходящий из громкого в полузадушенный, ясно показал, что Николай Антонович выбрал рекомендуемую позицию номер четыре, а проще говоря, зажал дамочку между ног. Звонкий шлепок и удивленный «ууууй» ознаменовали начало процедуры. Муж заинтересовано вытянул голову, пытаясь рассмотреть, что происходит. Чуть сдвинувшись (ну, конечно же, только для того, чтобы не терять из поля зрения второго участника конфликта), Ольга заглянула в комнату. Пышные и пока еще белые ягодицы женщины четко выделялись на фоне синего форменного комбинезона. Николай Антонович клал удары, равномерно покрывая всю обрабатываемую область и не обращая внимания на ритмичные взбрыкивания. «Профессионал…» – с уважением подумала Ольга.

– Вот так ей и надо! – Женщина промычала что-то неразборчивое в ответ на такое нелояльное утверждение супруга. – Правильно ее папаша говорил: выдерешь, так хоть борщ съедобным становится! – С энтузиазмом продолжил муж. В комментарии супруги Ольге на этот раз послышалось что-то нецензурное. – Давно было пора показать, кто в доме хозяин! – Такую наглость вынести было уже невозможно, и женщина изо всех сил рванулась вверх. Николай Антонович, не ожидавший такого подвоха, резко вздохнул. На выдох сил уже не было. Ольга подумала, что почему-то у всех мужиков, получавших на ее глазах промеж ног, было одинаковое выражение лица – смесь неверия и трепетного ожидания момента, когда боль пройдет и можно будет достать того урода, который покусился на самое святое. Муж, в отличие от Ольги, принял чувства Николая Антоновича куда ближе к сердцу:

– Ах ты, сука!!! – Завопил он и попытался расстегнуть генетически заложенным в мужчин движением ремень на тренировочных штанах. Он, как бык на корриде, видел только одну цель – ярко пылающие ягодицы супруги, намертво зажатой скорчившимся от боли Николаем Антоновичем. Еще немного и из-под копыт взовьется песок, и трибуны громко закричат: «Оле! Оле-оле-оле!». Копыт? Ольга тряхнула головой, отгоняя горячие испанские виды, и решительно встала на пути обычавшего супруга.

– Не вмешивайтесь в действия сотрудников службы спасения!

Муж официального распоряжения не понял. Сейчас Ольга была для него не сотрудником государственного органа, а одной из бабского племени, олицетворявшего собой первопричину всех мужских несчастий – от преждевременной эякуляции до проигравшего «Спартака» и войны в Ираке.

– Ну, ты… пигалица… – прорычал он и медленно двинулся вперед. Ольга резко подсекла его под коленки, одновременно сильно толкнув в плечо. Несостоявшийся «торо браво» упал навзничь на диван. Пока он не пришел в себя от удивления, почему это он вдруг оказался лежащим, Ольга рывком перевернула его на живот и заломила руку, одновременно вытягивая наручники из специального кармана. Тяжело дыша от напряжения, она прошипела:

– Согласно.. пункту 4 статьи 19.4… КоАП РФ… невыполнение… законных требований… сотрудника службы спасения… влечет наложение… телесного взыскания по усмотрению сотрудника! Уф!

Николай Антонович смог, наконец, выдохнуть. Теперь на его лице ясно читалась фанатичная преданность служебному долгу, которой как-то не было заметно вначале. Он поудобней перехватил ремень и, решительно размахнувшись, впечатал его в слегка остывшие половинки супруги. Она тихонько сказала «ой» и осторожно дернулась. Следующий десяток ударов заставил ее забыть о благих намерениях, и она начала взвизгивать и взбрыкивать со всей широтой своей души.

Не до конца смирившийся со всем происходящим супруг предпринимал активные попытки перевернуться на спину, но постоянно скатывался в углубление около спинки. Когда, наконец, ему удалось занять более-менее устойчивое положение, на глаза ему попался полированный шкаф, в котором, как в зеркале, отображалось все происходящее в соседней комнате. Он заворожено смотрел, как тяжелый ремень методично опускается на нежные тяжелые округлости, как его супруга рывком пытается отодвинуться от надвигающегося орудия наказания и прогибает спину после удара, громко при этом всхлипывая… Открывшийся вид и устоявшийся ритм: «Шлеп. – Ай! – Всхлип…» ввели его в полутрансовое состояние, и он не сразу понял, что Ольга его о чем-то спрашивает.

– А… что?

– Имя-отчество, говорю, как?

– Владимир Владимирович… тьфу!!! Владимир Петрович…

– Знаете, Владимир Петрович, при службе спасения есть центр психологической помощи семье. Там ведется обширная работа по оказанию…

В этот момент Николай Антонович как-то особенно сильно оказал психологическую помощь, и обрабатываемая сторона конфликта сдавленно вскрикнула, взбрыкнула, на мгновение показав все свои прелести, и зарыдала… От такого зрелища хрупкое равновесие, найденное Владимиром Петровичем на диване, рухнуло в один момент и он, матерясь, уткнулся носом в подушку.

«Не ясно, что будет с борщом, но ожидание насчет «встанет – не встанет» явно оправдывается» – мрачно подумала Ольга.

Николай Антонович тем временем поднял рыдающую женщину, поправил халатик и успокаивающе погладил по спине:

– Ну, будет, будет… как зовут-то?

– Ииииииира…

– Ну, что, Ириша, сейчас успокоишься, и поговорим. – Николай Антонович мягко подтолкнул ее в сторону гостиной. – Оля, сними с него наручники.

Ира осторожно уселась на стул, страдальчески поморщившись. Владимир Петрович ехидно заметил:

– Может подушечку подложить?

– Кретин!

– Идиотка!

– Орангутанг!

– Мака…

– МОЛЧАТЬ!!! – Заорала Ольга. – Вы! Туда! – Дернувшийся Николай Антонович в последний момент замаскировал искренний порыв пойти в указанном направлении легким похлопыванием ремня по ноге. Ольга достала из чемоданчика одноразовый набор розог в целлофане и рванула зубами упаковку. – Быстро! – Рявкнула она на Владимира Петровича и для убедительности махнула пучком розог в сторону спальни. Решительно выплюнув кусок целлофана, она захлопнула за собой дверь.

Послушав некоторое время свист и сдавленные охи, раздававшиеся из-за закрытой двери, Николай Антонович удовлетворенно кивнул, сел на стул и поманил к себе прислушивающуюся к шуму Ирину.

– Ну, что ж, Ириша, чтобы нам зря не терять время, закрепим-ка мы пройденное, – и приглашающе похлопал себя по коленям.

Через пятнадцать минут оба супруга сидели рядышком на диване и внимательно слушали Ольгу. Ирина нежно поглаживала руку Владимира Петровича, который время от времени легонько сжимал ее ладошку.

– Это – брошюра центра психологической помощи. Здесь есть телефон круглосуточной линии помощи. В случае необходимости их оператор может соединить вас с диспетчером службы спасения, также работающей круглосуточно. – Оба супруга вздрогнули. – А вот это проспект службы спасения, выпущенный к нашей трехлетней годовщине, с благодарственными письмами от населения!

– Гм... ну, а ты ничего, стажер. Не растерялась. – Ольга только сейчас смогла слегка расслабиться. – А как ты в службу спасения семьи попала, а? Учишься где?

– Закончила уже. Психфак МГУ. Ну, и курсы спасателей.

– Психфак, надо же... А на курсы-то как? Их не особо рекламируют...

– Сергей Константинович Орлов рекомендовал. – Ольга неловко заерзала на сиденье.

– Это с четвертой станции? Знаю... хороший мужик... твердый такой.

– Да, – пробормотала Ольга, еле поборов желание потереть попу. Николай Антонович, не замечая Ольгиного смущения, продолжал допытываться:

– А познакомились-то с ним как? Или родственник?

– Нет, не родственник. Он наш сосед снизу. Заходил к нам э... помочь, когда у нас телевизор... гм... сломался...