– Так что он рассказывал интересного??, – спросил Димка, засовывая в рот четверть чизбургера.

– А что?? Мальчик, как мальчик... – фото скинул, ничего такой, любит порку, ах да.. английский хорошо знает, – ответила Непослушная

– Английский – это хорошо, – мечтательно произнес Димка, может и нас с тобой научит.., – Надо будет познакомиться!

– Ага, я это… я свой, вернее твой телефончик ему дала…

Димка чуть не поперхнулся своей колой:

– Ну, Конфета!!! Ну, блин!!! Ну когда ты будешь думать о чем-нибудь?? Хотя, – у него у бедняжки голос стал обреченным, – я уже привык… Ну что, доедай и пошли??

Непослушная и Димка доехали до парка и, оставив машину на стоянке, зашли вовнутрь. Еще недели две назад они решили в выходные пойти в парк Горького, но все откладывали и откладывали это. Несмотря на моросящий промозглый дождик, по дорожкам бегали дети в ярких одежках, и к колесу обозрения была шумная, толкающаяся очередь. Димка с Непослушной были в ней едва ли не единственными взрослыми. Они вскочили в открытую кабинку. Пока колесо поднималось, Непослушная с любопытством смотрела вниз, а Димка с нежностью смотрел на нее. На самой верхней точке, когда перед глазами появилась тяжелая металлическая балка, он обнял ее за плечи и спросил:

– Голова не кружится??

Непослушная обернула к нему лицо с сияющей улыбкой и зажмурясь покачала головой. Он притянул к себе ее голову и стал целовать, долго, пока они не оказались внизу, и чуть было не прозевали выход из кабинки. На американские горки они решили не идти, а долго бродили по парку, все время, останавливаясь и целуясь, потом прямо на улице слушали забавные песенки какой-то группы, и уже собрались, было идти домой, когда Димка неожиданно предложил:

– Пошли в кино??

В темном кинозале шел какой-то ужасик, старый, но Непослушная со своей нелюбовью видео его, конечно же, не смотрела, и в самых страшных местах вздыхала и крепко сжимала Димкину руку, а он хихикал. Потом, они оба потеряли интерес к фильму и уставшая Непослушная, прислонила голову к Димкиному плечу и закрыла глаза. Он сидел, боясь шелохнуться и только, когда кончился сеанс и она, жмурясь, затрясла головой, сгоняя сон, он выгнулся, расправляя затекшую спину. Было уже часа четыре дня, они жутко проголодались, и Димка предложил заехать на обратном пути на Мак-Драйв. Срезая путь, они двинулись к выходу по тропинке, и тут Димка неожиданно спросил:

– Конфета, наломаем розог??

На губах Непослушной появилась мечтательная улыбка, и дыхание стало не то, чтобы частым, но каким-то открытым, и Димка, не удержавшись, прижал ее к себе стал целовать. Оторвавшись от ее губ, он взял в ладони ее лицо, а она прижала свои холодные ладошки к его рукам…

Берез в парке стояло предостаточно, только вот ровных веток было маловато. Непослушная весело скакала через грязные лужи и кричала:

– Смотри, еще тут, только наклонить надо!!! – и тянула к себе деревце, а Димка, пыхтя, отламывал ветку.

На одной из березок, они увидели свежий срез, и Непослушная со смехом и восторгом воскликнула:

– Димка, Дим, смотри, тут наши были! Только в отличие от некоторых, они были умные и ходили с ножом...

– Изломы на дереве заживают быстрее, чем надрезы, – важно отвечал Димка.

Наломав штук десять прутьев, они двинулись дальше по тропинке, и натолкнулись на даму с рыженьким спаниелем. Спаниель жизнерадостно гавкая, кинулся играть с длинными прутьями, а Непослушная, несмотря на свой страх перед собаками, столь же жизнерадостно смеялась.

–Так-то тебе сейчас весело? – прошептал Димка, приобняв ее за плечи.

Она притихла, но засмеялась опять, когда они засовывали розги на заднее сидение машины на глазах изумленных прохожих.

Непослушная при этом пыталась опустить глазки долу и сделать жалобное выражение лица, а Димка сурово поджимал губы, а потом они не выдерживали и вновь начинали хохотать.

Когда они остановились около Мак-Драйва, зазвенел телефон

– Кого это в выходные нелегкая, – недовольно пробурчал Димка, – Да! Да Светлану можно. – (Это, по-видимому, твой мальчик), и передал трубку Непослушной.

– Але, Сережка?? Привет, а мы в парке были, – весело сообщила Непослушная, – – А ты где сейчас?? Дома?? А мы на Мак-Драйв заехали, кушаем.… А, поехали к нам в гости! Хочешь, мы тебя заберем где-нибудь?? Да ладно, нам все по пути. Димочка, заберем Сережку около Немиги?? Мы узнаем тебя?? На всякий случай пиши номер машины… Все, жди, через 10 минут будем.

Сергей ждал их за перекрестком возле универмага, и сразу двинулся к машине. Пытаясь сесть на заднее сидение, он наткнулся на розги и заулыбался:

– Ооо, да вы тут вооруженные до зубов. Я положу их себе на колени??

– Клади… Сережка, а ты хорошо знаешь английский?? А меня научишь??

– А учить как, строго?? – с улыбкой спросил Сергей

– Нет, обычно, просто хочу английский и Димка тоже, кстати хочет.

По приезду домой, Непослушная отобрала у Сергея розги и занесла их в душ. Димка провел гостя в гостиную, усадил в кресло и сам устало плюхнулся в другое. Через минуту подошла Непослушная с соком и, поставив поднос на журнальный столик, присела около Димки на подлокотник. Минуту все неловко молчали. Димка перебирал волосы Непослушной, Сергей разглядывал ее.

Молчание нарушил Димка:

– Сергей, а ты уже порол кого-нибудь в реале??

Сергей покачал головой:

– Только виртуальное общение и фантазии… Зато сколько фантазий, – улыбнулся он.

– Фантазии надо осуществлять, – подала голос Непослушная.

– Оох, Светка, сейчас спущу с тебя трусики и осуществлю все твои фантазии, – мечтательно сказал Димка.

Непослушная вздохнула. Димка стащил ее с подлокотника к себе на колени и обнял, прижав ее голову к своей груди. Некоторое время он гладил ее по волосам, зарывшись в них лицом, и, наконец, встав, поднял и ее.

– Давай, миленькая, иди сюда, – он отвел ее к высокому прилавку, отделяющему кухонный блок от гостиной, и, тихонько нажав на лопатки, положил на него грудью.

Сережка во все глаза смотрел на происходящее, затем обошел прилавок и, оказавшись напротив лица Непослушной, приподнял ее подбородок и посмотрел в испуганные глаза. Тем временем, Димка расстегнул и вытянул из джинсов ремень и приподняв клетчатую юбочку Непослушной, взялся было за резинку трусиков, но передумал. Непослушная лежала, безвольно свесив руки со стола, и когда последовал первый удар, только судорожно вздохнула и слегка дернулась. Димка размахнулся опять. И опять. И снова. Сергей стоял, пытаясь совладать с гулко бьющимся сердцем. А оно казалось билось как под рубахой, так и в штанах. Где-то через десять ударов Димка остановился и, отложив ремень, снял с Непослушной трусики. Ее попа уже была розовой. Сергей взглянул на ее лицо. Глаза были прикрыты, а губы чуть вздрагивали. Дима опять взял ремень и ударил теперь уже по голой попке. Непослушная тихонько вскрикнула.

– Разве больно? – удивился он, – а так?

Следующий удар был гораздо сильнее, и Непослушная, закричав, завела руку назад, чтобы закрыться.

– Нет, ласточка моя, нет, – прошептал Димка, – убери ручки, пожалуйста… Сереж, возьми ее за руки??

Непослушная сама протянула Сергею руки, и он взял ее за запястья.

– Девочка моя, маленькая, – протянул Димочка и, широко размахнувшись, ударил снова. Руки ее непроизвольно дернулись в Сергеевых руках, и ему пришлось усилить хватку. Еще через несколько ударов Димка попросил

– Сереж, теперь держи крепче, она сейчас будет сильно вырываться – я сразу несколько раз вот сюда, – и он провел ремнем по нежной коже на границе ягодиц и ног.

Непослушная сжалась от ужаса, и сама вцепилась в руки Сергея, а он крепче сжал ее руки.

– Ну, миленькая, поехали…, – и сразу один за другим, – Один! Два! Три! Четыре! Пять!

Уже на втором Непослушная закричала, вырываясь из Сережкиных рук и перебирая ногами.

– И еще раз так, – произнес Димка, и поднял ремень опять

– Нет! НЕ-Е-Е-Т! – уже в голос закричала Непослушная и сразу же как только ремень коснулся ее попки, – Еще!

Сергей изумленно вскинул голову и отпустил ее руки, но теперь она сама схватила его запястья.

А вот Димка, похоже, не находил ничего странного в ее поведении. Его удары становились все сильнее и сильнее, пока Непослушная, вырвав-таки руки, не прикрыла ими лицо, вся содрогаясь. Ее трусики упали на пол, и она стояла наклоненная над столом с голой покрасневшей попкой.

Димка поднял ее, повернул к себе и долго гладил по голове и шептал что-то на ушко, а потом подвел к креслу и очень осторожно посадил ее к себе на колени. Когда колкая шерсть его штанов коснулась воспаленной кожи, Непослушная со стоном вскочила с его колен.

– Ох, девочка… , – Дима вскочил с кресла и, приспустив свои брюки, опять усадил Непослушную к себе. Голой кожей ног он чувствовал ее горячие ягодицы и еще более горячую и насквозь мокрую киску. Она сидела, прислонив голову к его плечу, закрыв глаза и улыбаясь.

– Сергей??… – встрепенулась Непослушная, – что не идешь к нам??

– Мне неудобно двигаться, – улыбаясь, ответил Сергей, но все же подошел и, умоляюще глядя на Непослушную, спросил:

– Светик… а тебе уже хватит?? В смысле, я не смогу сегодня тоже попробовать??

– Ну-у-у, – протянула Непослушная, – у нас ведь еще розги остались.

– А у меня еще есть одна штучка, – обрадовался Сергей. Он вышел в прихожую к своей куртке и вернулся, неся в руках кусок плотной кожи, размером чуть больше мужской ладони с деревянной ручкой вверху

– Ой, хлопушка, – обрадовалась Непослушная, – Дим, помнишь, мы такую в секс-шопе видели??

Она вскочила с Димкиных коленей и схватила хлопушку посмотреть.

– От нее только шум, – улыбнулся Димка, ты это… лучше розги тащи...

Непослушная ушла в ванную и принесла срезанные в парке прутья.

– Я вот о чем думаю, – сказал Димка, – если розги, то Конфетку надо привязать.

– Не надо, – сказал вдруг Сергей, – ты ее так удержишь.

– Вряд ли, – покачал головой Дима, – это больно, она будет сильно вырываться.

– Тогда ты можешь лечь на диван на спину и взять ее на руки, – предложил Сергей.

Непослушная с все возрастающим ужасом и возбуждением прислушивалась к их диалогу.

– А сколько вообще мне светит ударов?? – спросила она.

– Я думаю, двадцать, – ответил Сергей.

Непослушная повеселела

– Ну-у-у, двадцать – это без проблем, даже привязывать не надо, – сказал Димка.

Сергей улыбнулся и стал перебирать розги. Димка до конца снял полуспущенные штаны. Тонкие трикотажные трусы плотно облегали его тело и ничуть не прятали его возбуждение.

Он лег на диван на спину и притянул к себе Непослушную. Некоторое время они лежали рядом и целовались, а, потом Димка потянул ее к себе и уложил сверху.

Дрожащими от волнения руками Сергей приподнял подол юбочки Непослушной и открыл ее попку. Она уже была гораздо менее интенсивного цвета, да и боль и зуд от предыдущих ударов прошли.

– Значит, это будет так, – сказал Сергей, – сначала 20 ударов хлопушкой…

Удары действительно производили больше шума, чем боли и Непослушная лежала, полностью расслабившись только изредка постанывая. Димка обнимал ее, с удовольствием чувствуя на себе ее тело, гладил по спинке. Почему то, несмотря на то, что удары были сильны, его заполняла какая-то спокойная умиротворяющая нежность, и даже его член, перед этим напряженный до боли, сейчас затих и успокоился.

Отсчитав 20 ударов, Сергей отложил хлопушку и, упав на колени возле дивана прижался щекой к горячим ягодицам Непослушной. Она повернула голову и увидела, что рука Сережки лежит на ширинке его джинсов. Как бы отгоняя наваждение, он, встряхнул головой и рывком поднявшись с пола, стал расстегивать ремень.

– Так, – сказал он, вытаскивая ремень, – теперь 8 ударов ремнем

Непослушная застонала, а Димка взял в свои ее руки. Их пальцы сплелись.

Ремень оказался жестче, кожа чувствительней, и уже после первых двух ударов Непослушная закричала, пряча голову на Димкином плече. Рук однако она не вырывала и лежала пока спокойно, только слегка и медленно двигая попой.

Сергей отложил ремень и наконец то взял в руки длинный выбранный им прут.

– Ну вот, а теперь… теперь 10 первых ударов розгой, – сказал он, – Поехали!

Непослушная услышала пронзительный свист воздуха, затем почувствовала сам удар, и только после этого боль медленно и томительно растекающуюся по коже. Она жалобно вскрикнула и задергала ногами. Димка обвил ее ноги своими, плотно прижав их к дивану и крепче взяв ее руки, скрестил их у нее на спине, прижимая ее к себе. Теперь она не могла даже пошевелиться. Сергей опять взмахнул розгой и ударил опять. Он порол медленно, давая ощутить каждый удар, каждую порцию обжигающей боли до конца. Непослушная начинала кричать еще до удара, как только видела вновь занесенную розгу.

– Хватит, хватит, бо-о-о-о-льно, о-о-ох как же больно!!!!!

Отсчитав удары, Сергей отбросил розгу и стал гладить ее по волосам.

– Ну тише, тише, миленькая, ну все, все, не плачь, все уже все…

Он дождался, когда, всхлипывая, как ребенок, она затихла опять на Димкином плече и взял хлопушку.

– Теперь опять 20 раз хлопушкой.

– Пожалуйста, нет, – прошептала Непослушная и сделала попытку вырваться из Димкиных объятий, но Димка еще крепче прижал ее к себе.

Теперь хлопушка не казалась таким уж безобидным орудием. Непослушная дергала и крутила исстеганной попой и вскрикивала.

Не сделав даже минутного перерыва, Сергей отбросил хлопушку и схватил ремень. Он стегал девушку все скорее и скорее, увеличивая скорость ударов, как любовник увеличивает скорость фрикций перед оргазмом. Непослушная кричала уже непрерывно и извивалась всем телом, пытаясь отклониться от беспощадных ударов. Димка сжимал ее в объятиях, и чувствовал каждое ее движение. Ему стало казаться, что он слышит, ощущает и ее боль и ее отчаянье, как будто на это короткое время порки они стали одним телом. Никогда, никогда ни одна женщина не была ему настолько близка. Некоторый перерыв был им дан, когда Сергей, отсчитав положенные удары ремня, несколько секунд пытался подобрать со стола розгу, и она выкатывалась из его дрожащих пальцев. После первого удара все тело Непослушной просто подскочило вверх, и она одним резким движением вырвала ноги из замка Димкиных ног. Но теперь она даже не пыталась отвернуть попку от розги. Наоборот, она высоко подняла ее, встав чуть ли не на четвереньки. Ее стоны стали глубокими и грудными. Сергей увидел, как она задрожала, и ее ягодицы стали ритмично сжиматься и разжиматься.

Димка выпустил руки Непослушной, и она прижалась к нему всем телом. Ноги ее и руки и даже пальчики на ее руках и ногах вытянулись в струнку. Димка полностью выпустил ее, и она свернулась калачиком, пряча в подушку свое лицо.