Коммуналка, в которой жил Николай, была небольшая, всего две комнаты. Соседка его, Варвара Сергеевна, тоже жившая одна, была статной, пышнотелой женщиной лет 40. Жили они довольно спокойно, без особой дружбы, но зато и не враждовали.

Но как-то раз, вернувшись домой, Николай обнаружил в коридоре чемоданы, а на кухне двух симпатичных девиц. Тут же выяснилось, что Верка и Любка – племянницы Варвары Сергеевны, приехавшие из деревни работать на фабрику.

– Смотри, Николай, какие вымахали кобылищи, – сказала соседка, любовно оглядывая племянниц.

А посмотреть и вправду было на что: обе с приятными лицами, высокие, пышногрудые и крутозадые.

– Красивые... – сказал Николай.

– Да уж, всем хороши, только вот никак замуж не выйдут, – посетовала Варвара Сергеевна.

– А где ж этого мужа взять-то? – взвилась Любка, – в деревне парней совсем почти не осталось, а какие есть – те пьют по-черному. До 25 лет с Веркой дожили, скоро старухами станем, а все одни ...

– За этим то мы в город и подались, – рассудительно заметила Верка, – здесь мужиков много.

– Вы смотрите у меня ! Ну-ка, марш чемоданы разбирать! – распорядилась Варвара Сергеевна и добавила, обращаясь к Николаю, – Они у меня поживут. Все же под присмотром. Ничего?

– Ладно, – сказал Николай, – я не против.

Прошла неделя, и однажды утром, когда Николай готовил себе завтрак, на кухню вошла соседка с листом бумаги в руке.

– Вот, – озабоченно сказала она, – прямо не знаю как и быть. Сестра в письме пишет, что девок этих, Верку с Любкой, чтоб не разбаловались, надо по субботам пороть ...

– Как пороть? – ошарашенно перебил ее Николай.

– Как, как ... Как обычно: разложить на лавке да и всыпать розог по голой заднице.

– Да ты что, – изумился Николай, – взрослых девушек разве можно пороть ?

– А что ж тут такого ? – изумилась в ответ Варвара Сергеевна, – Не только можно, но и нужно. В деревне у нас знаешь как девок секут! Каждую субботу! И, помолчав, добавила, – А иной раз не только девок, а и взрослых баб, было бы только что пороть.

– Ну и ну, – только и смог сказать Николай.

– А беда вся в том, – продолжила соседка, – что я их сама пороть не могу. Рука не поднимается. Очень мне их жалко. И ведь понимаю, что надо, а не могу и все тут. Я думала, думала – может ты мне поможешь? Ну в смысле выдрать их хорошенько. Розги я нарежу, замочу как положено, ты только постегай их, а ?

Николай слушал все это в совершенном остолбенении.

– А они согласятся ? – спросил он, – Все же я им чужой человек. Да и не умею я пороть.

– Кто ж их спрашивать будет. – возразила Варвара Сергеевна, – Да и не чужой ты, а сосед. А насчет того, что не умеешь – не беспокойся, тут ничего сложного нет.

– Ну не знаю, – засомневался Николай, – в таком деле у меня опыта нет, как бы не получилось слишком сильно.

– Ты бы лучше беспокоился чтобы не слишком слабо получилось, – засмеялась женщина, – А про опыт ...

Тут она замолчала, задумавшись. Но скоро продолжила, явно смущаясь:

– Завтра суббота, девки днем в кино уйдут, вот тогда и потренируешся.

– ???

– Ну на мне, на моем заду и опробуешь розги, – сердясь на Николая за непонятливость, объяснила Варвара Сергеевна. Ради этих дурех на что ни пойдешь ! Да и если честно, мне самой порка на пользу будет. Ну что, согласен ?

Да, такого развития событий Николай совсем не ожидал и смог только кивнуть головой в ответ.

– Ну вот и славно, – обрадовалась соседка. – Я сейчас пойду розог нарежу, и в ведро положу замачиваться. Как раз к завтрашнему дню все будет готово. Да, кстати, давай ведро к тебе в комнату поставим, для конспирации.

Через некоторое время Варвара Сергеевна вернулась со здоровой охапкой тонких березовых прутьев и принялась аккуратно очищать их от листьев и почек. Закончив, она разделила прутья на три пучка, крепко обвязала каждый тонкой веревкой и удовлетворенно кивнула, оценивая свою работу. Затем розги были положены в ведро, а ведро унесено в комнату Николая.

Николай весь день ходил сам не свой, а вечером то и дело поглядывал в угол комнаты, где стояло ведро, думая о том, что завтра ему предстоит пороть взрослую женщину розгами по голому заду как будто нашкодившую первоклашку.

Наступила суббота. Верка с Любкой, наконец, ушли и Николай, захватив розги, отправился на кухню. Варвара Сергеевна уже ждала его. Увидев Николая она вздохнула, передвинула широкую деревянную скамью от стены на середину кухни и начала раздеваться. Расстегнув пуговицы на халате Варвара Сергеевна сняла его и положила на стоявшую рядом табуретку. Затем, заведя руки за спину, расстегнула бюстгальтер, демонстрируя большую, тяжелую грудь и, наконец, быстро стянула с себя трусы, оставшись полностью обнаженной.

Николай удивился: он предполагал, что для порки достаточно будет задрать подол и приспустить белье, а не раздеваться догола, но факт оставался фактом – Варвара Сергеевна стояла перед ним, не скрывая ни одной из своих прелестей.

– Так правильней, голяком то есть. – пояснила она, – Впечатляет сильней. Соседка повернулась и, снова вздохнув, улеглась на лавку лицом вниз, выставив кверху пышный, округлый и гладкий зад. Николай взял из ведра пучок лозы и, волнуясь, подошел поближе к лавке, с удовольствием разглядывая обнаженную женщину. До последнего момента он все же не был уверен, что это не шутка, но теперь все сомнения исчезли.

Варвара Сергеевна повернула голову и сказала Николаю:

– Можно начинать. Не стесняйся, стегай посильнее, нашу сестру драть надо как сидорову козу.

Николай напрягся и, взмахнув розгой, хлопнул Варвару Сергеевну по голому телу. Она ойкнула, но, видимо, потому, что ожидала куда более сильного шлепка. А удар и в самом деле получился слабый, это Николай и сам почувствовал.

– Сильнее надо, – сказала Варвара Сергеевна, – этот не считается.

– Понял, – ответил Николай. – Кстати, мы ведь не договорились, сколько сечь-то?

Соседка задумалась на мгновение и твердым голосом произнесла:

– Пятьдесят горячих, не меньше. Только настоящих, а не таких ... Если ты девок будешь так пороть, то хоть целый день их лупи – толку не будет.

– «Ну ладно», – подумал Николай, немного рассердившись, – «сейчас я тебе покажу.» Он опять поднял розгу и со всей силы вытянул Варвару Сергеевну по ягодицам. И тут же убедился, что на этот раз удар получился намного лучше, поскольку женщина громко взвизгнула и завиляля большим, молочно-белым задом, на котором отпечатались тонкие ярко-красные полоски.

– Ну что, так лучше ? – грозно спросил Николай.

– О-ой, да, да ...

– Ну так продолжим. Это был раз. А теперь – два !

С этими словами Николай хлестнул Варвару Сергеевну снова. Потом еще раз, и еще ...

Он быстро вошел во вкус и не спеша, размеренно, сек широкий, крепкий зад, негромко отсчитывая удары. От каждого удара задница дергалась, а соседка взвизгивала все громче. Постепенно полоски, оставляемые лозой, сливались друг с другом и, примерно к середине порки, ягодицы Варвары Сергеевны из белых стали красными а сама она визжала уже почти непрерывно, останавливаясь только, чтобы набрать воздуха перед очередным ударом.

Наконец, Николай досчитал до пятидесяти и остановился. Тем не менее, женщина терпеливо лежала на лавке, вытянув вперед руки и не пытаясь встать или хотя бы прикрыть руками припухший, красный, напоротый розгой зад.

– Пятьдесят. – повторил Николай, – Но мне кажется, что тебе следует всыпать еще пару дюжин для надлежащего эффекта.

– Нет, нет, пожалуйста, не надо, – охнула Варвара Сергеевна.

– «Надо, Федя, надо.» – вспомнил Николай фразу из фильма и без лишних слов продолжил экзекуцию. Розга со свистом рассекала воздух, сочно хлопая женщину по голому телу. Варвара Сергеевна уже не визжала, а тонко подвывала, дергая полными ногами. Ее ярко-красные, исполосованные ягодицы конвульсивно сжимались и разжимались в такт ударам.

Отсчитав дополнительную порцию Николай опустил розгу.

– Ну что ж, – сказал он, – я думаю, на сегодня достаточно.

Соседка, всхлипывая, поднялась со скамейки и, вытирая заплаканные глаза, принялась благодарить за науку.