В душный июльский день три молодые женщины сидели за столиком одного из выросших как грибы после дождя, кооперативного кафе и, потягивая ликер, тянули бесконечную нить воспоминаний. Им было, что вспомнить: пять лет волейбольных баталий во славу местного «Динамо» сдружили девушек. Потом судьба их разбросала: перспективную Катю прямиком в столичный клуб, красавица Маша пошла в манекенщицы и месяцами пропадала на выездных показах мод, а огненно-рыжая хохотушка Лиля, душа компании, поступали в ин-яз и блестяще закончила 3-й курс. Беззаботные 20-летние красавицы. Смех, шутки, бесконечные «А помнишь?»… И вдруг:

– А что с Петровной?

– С тренером?

– Ну а с кем?!

– Пошли в «Динамо», навестим!

– Поздно, ночь уже на дворе…

– Хочу в родные пенаты!

– Гарсон, счет.

– Лилька, ну, ты и налакалась!

– На себя посмотри!

– «Тебе судьбу мою вершить, тебе одной меня судить, команда молодости нашей, ко… вот блин!»

На свежевыкрашенном здании «Динамо» торчала наглая, как кукиш, табличка : «Школа боевых искусств «Гладиатор».

– Перестройка, мать ее!

– Частники чертовы. Ладно, пошли.

– Стой, вроде, свет горит. Зайдем.

Посреди родного зала стонала и металась под лавиной ударов боксерская груша. Гулкие каблуки отвлекли «гладиатора» от дальнейшего избиения неповинной груши, и он повернулся живым воплощением юности и силы. Увидев девушек, он ослабил бугрящиеся комки бицепсов и сплюнул на пол.

– Че уставились, кошелки? Закрыто.

Ошеломленные хамством, девушки залепетали:

– Да мы только взглянуть… Мы тут играли… Мы тут в «Динамо»…

– А, «динамистки»! – ухмыльнулся Игорь (ученик 8-го класса 73-й средней школы, член ВЛКСМ с 1989 года, полгода изучал борьбу чжен-май в школе «Гладиатор», отличный спортсмен, характер вспыльчивый, холост), просунув большие пальцы перчаток за резинку боксерских трусов, составляющих вместе с высокими кроссовками весь его гардероб. Он замер, картинно напружинив рельефную мускулатуру.

– «Динамовки», понял, сосунок! – завелась с пол-оборота Катя. – Не хами старшим. Еще молоко на губах не обсохло.

Не знакомое с бритвой лицо «гладиатора» пошло пунцовыми пятнами.

– А на твоих не обсохла… и выдал такое, чего женщинам говорить не следует. И застыл в стойке. Один на троих. Один против команды, сжимавшей кольцо. Юный боец сфокусировал внимание на более крупной Кате и пропустил удар под колено острым носком ковбойского сапожка Лильки. Павший гладиатор был мгновенно впечатан в запыленный мат крепкими Катиными коленями, Маша оседлала его ноги. Бедовая Лилька заглянула в перекошенное лицо юного атлета и неожиданно предложила:

– Девчат, давайте мы его выпорем!

– Как это? – растерялся Игорь.

– Ремнем! – отрезала Лилька. – У меня хороший, штатовский. Маш, подготовь плацдарм.

Белые выпуклые ягодицы Игоря резко контрастировали с общим бронзовым загаром.

– Ничего, подрумяним. – ухмыльнулась Катя. – Лиль, давай!

– Может, не надо? – взмолился парень.

– Надо, Федя, надо! – ехидно ощерилась Маша.

Игорь заворожено смотрел, как тяжелый ремень, извиваясь змеей и, блестя черной кожей, медленно выползал из гнезд-лямок тертых девичьих джинсов. Лязгнув жалом язычка, змея сложилась вдвое, готовясь к броску.

– Лиль, давай!

Широкая розовая полоса растопила снежную белизну полушарий, исторгнув у парня глубокий стон.

– Неслабая подача, – оценила Катя, а Маша, сымитировав судейский свисток, под хохот подруг провозгласила начало первого тайма.

– Мяч у команды девочек. Подает Лилия Полякова, студентка, комсомолка, спортсменка, наконец, просто красавица!

Тряхнув рыжими кудрями, Лиля раскланялась перед публикой и объявила «Юнион Джек». Первую багровеющую полосу под вопли Игоря пересекли еще три, сделав зад и впрямь похожим на американский флаг. Маша закапризничала:

– А где синий? Юнион Джек – он же трехцветный.

– Будет и синий, – Лиля взялась за дело серьезно. Мощные, с оттяжкой, удары полосовали багрянцем танцующие под аккомпанемент глухих стонов ягодицы. Затянутая в ковбойский тертые джинсы Лилька нахлестывала племенного жеребца, пуская его то рысью, то галопом, то в карьер. Эх, залетные! В галоп! Быстрее! Еще быстрее! Волчья сыть, травяной мешок.

– Загнанный гладиатор хрипел, мокрые бока вздымались и опадали, из глаз катились крупные слезы. Амазонка сбросила темп, пустив жеребца рысью, а затем шагом.

(Лилия Полякова, 21 год, студентка ин-яза, член ВЛКСМ с 1984 года, не замужем, с 1980 по 1986 играла за волейбольную сборную «Динамо», с 1988 года занимается в кружке конного спорта, характер легкий, веселый)

– Ну, кто еще хочет попробовать?

– Я хочу, – вызвалась Маша. – Привяжем его к козлу скакалками.

– Идея! Привязать козла к «козлу»! – веселилась Катя, ведя за ухо путающегося в спущенных трусах парня к «лобному месту». Несостоявшийся бакалавр боевых искусств был переброшен через «козла», Маша привязала его мускулистые конечности к ножкам. (Мария Калинская, 20 лет, член ВЛКСМ с 1986 года, профессиональная манекенщица и фотомодель, замужем с 1989 года, детей нет, с 1981 по 1984 играла за волейбольную команду «Динамо», с 1979 по 1983 занималась в художественном кружке при Дворце пионеров, характер нежный, легкоранимый.).

Легкой танцующей походкой она приближалась к «гладиатору». Брюнетка с синими глазами, облитая черным эластином платья на колеблющейся грани приличия. Шпильки каблучков пронзали паркет. Обвитые ремешками туфелек тонкие щиколотки переплывали в идеальной форме крепкие икры, суживающиеся у коленей, чтобы чуть выше плавно взорваться роскошными бедрами. Черная змейка-скакалка играла в обнаженных руках. Это не ленивый тяжелый питон-ремень, это – гюрза, жалящая беспощадно. Поток мольбы, хлынувший было из Игоря, ловко заткнул кляп, сделанный из его же трусов. Ногти с кроваво-красным маникюром проложили белые дорожки на бордовых ягодицах. Маша задумалась.

– Блекловато как-то. Будем писать под Хохлому.

Первые алые мазки вспыхнули на багряной от ремня грунтовке. Тонкие злые лучи рассекали кожу, наполняясь темным суриком крови и сотрясали все тело безмолвным криком. Дерзкая импрессионистка хлестко штриховала полотно ягодиц, не замечая крови, стекающей на мольберт «козла». Ее чудесные ноги танцевали, напрягаясь и играя, при каждом ударе. Это танец боли захватил Игоря. Он полюбил эти ноги. Любил Машу. Любил и ненавидел. Этот одесский коктейль бурлил в заткнутом пробкой кляпа юноше и, не в силах выплеснуться, скупо сочился слезами.

– Тайм-аут! – закричали девушки увлекшейся живописью по живому (вернее, по полуживому) подруге. Истерзанного, как-то по-бабьи воющего атлета поставили в угол. Коленопреклоненный, с красным исхлестанным задом, он являл собой жалкое зрелище. А мощные мышцы и боксерские перчатки только придавали картине пикантность. Прохладный ветерок, гуляя по залу, остужал раскаленные ягодицы. Боль уходила, уступая место эротическим видениям. В мозгу вспыхивали картины: рыжие кудри и вздернутый носик задорной Лили, красные туфли и мощные икры Кати, вжавшие его в маты, танцующие ноги Маши. Стальные пальцы тисками сдавили ухо и повлекли его прочь от сладкой истомы.

Катя (Екатерина Коваленко, 23 года, член ВЛКСМ с 1983 года, замужем, дочке 2 года, мастер спорта по волейболу, с 1988 года тренирует команду школы № 93, характер спокойный, выдержанный) перебросила Игоря через колено и торжественно объявила о начале третьего тайма. Красно-полосатые мячи ягодиц запрыгали под мощной ладонью. Юноша извивался под ударами. Маша поспешила на помощь. Катя обвила его ногами, а левой рукой обняла за талию. Маша, сверкнув на мгновение белыми трусиками, зажала шею парня между бедер. Крепкая Катина ладонь тяжелым молотом обрушилась на раскаленную болванку беззащитного зада, вдребезги разнося уже треснувшую скорлупу суперменства. Что может быть унизительнее, чем быть выпоротым? Только быть разложенным на коленях и отшлепанным, как мальчишка за разбитую банку варенья. Да и Лилька подливает масла в огонь, мол, у Маши между ногами побывать для любого мужика мечта, а он – хи-хи! – уже там.

И снова это наваждение, Машины танцующие ноги, это белый треугольничек, и скрытый за ним черный, заманчивее и недоступней Бермудского треугольника. И эти шлепки, терзающие зад и притирающие возбужденный член к каменному бедру Кати. Нет, не надо, тетя Катя, я больше не буду, не на…

Переполненный болью и похотью Игорь взорвался и, отброшенный разъяренной Катей, рухнул на грязный паркет. Девушки посмотрели на испачканную ногу.

– Вытрешь своими трусами – и в угол!

Глядя, как гладиатор клешнями перчаток стирает следы преступления, Лилька подвела итог встречи:

– Блестящая победа. Почти всухую, 3:1 в пользу девочек. Только на последней секунде сопернику удалось «размочить» счет. Что ж, мир спорта полон неожиданностей.