Стаффордширские терьеры, конечно, не слоны, но разглядеть полосатую рыже-коричневую собаку в осеннем лесу можно, только ориентируясь на розовое пятно языка. Ну, и прислушиваясь к крикам людей, которых собака случайно заметила и решила немедленно познакомится. Но в лесу сегодня людей немного, так что лучше выглядывать среди сосен розовый язык.

Буч не слушает радио и поэтому не знает, что с утра обещали дождь. Он бежит в лес все дальше и дальше, время от времени возвращаясь к нам и притаскивая толстые коряги. Вот какого врага он одолел! Через какое-то время мне начинает казаться, что просеку, по которой мы идем, он просто выгрыз. Не собака, а помесь кошки с бобром! Но даже он не может полностью затмить осеннюю прелесть леса.

Дымка, наброшенная на прямолинейно-яркие краски лета, делает осень трехмерной... Неизбежный приход зимы, постепенное исчезновение летней вседозволенности – купаться, гулять в одних шортах, собирать ягоды со всех кустов – этот привкус горечи лишь подчеркивает красоту и обаяние осени. Мысли о тщете всего сущего, наполненные светлой печалью круговорота времен года...

Когда я пытаюсь передать эти смутные чувства (и как такое смутное может так отчетливо ощущаться?!) словами, ты мрачно киваешь головой на ближайший к нам дымок из-под торфяника:

– Вон она, твоя горечь и трехмерность. В воздухе висит, уже дышать нечем.

А все равно! Осень – лучшее время года на Земле! Вот Бучик со мной полностью согласен и в качестве подтверждения гавкает и активно машет хвостом прямо мне по ногам. Особенно «удачные» взмахи настолько чувствительны, что, отгоняя пса подальше, я бормочу сквозь зубы:

– Тоже мне – девайс ходячий! Слушай, а может плюнуть и не искать больше, а? Вот он, девайс, рядом с нами бегает и «прутом» машет... Опять же, в процессе «использования» может и тебе достанется... От длинного слюнявого языка. Хоть какое-то мне утешение...

Мы не просто гуляем. Нас ведет великая и светлая цель – наломать розог. Обычно, правда, вполне хватает ближайших к даче кустарников, но сегодня, когда я легкомысленно предложила обойтись ими, ты ответил с видом потрясенного до глубины души человека:

– Ты что?! Это же классика! Осень, баня, суббота... Только березовые!

И мы пошли в лес. Никаких проблем с березовыми прутьями там не было. Попадались они часто, и было много абсолютно роскошных экземпляров... В виде веток на высоте где-то семи – десяти метров. Вот и забирались мы в лес все глубже и глубже, к великой радости Бучика и моей. Один ты шел мрачный и ворчал:

– Что это за лес?! Ни одной нормальной березовой ветки! Только эта... псевдокрапива!

– Она и здесь есть? – я искренно обрадовалась. С псевдокрапивой мы познакомились две недели назад, когда я в очередной раз тебя дразнила. И делала это настолько хорошо, что крапиву мы отправились искать немедленно, несмотря на поздний вечер. Я надеялась, что в полной темноте (все-таки осень – лучшее время года; темнеет рано) ты не сумеешь ее отыскать, но ты, оказывается, хорошо запомнил ее местоположение еще днем. Провидец, на мою голову... и не только. Пришли мы на это место, ты, как настоящий джентльмен, светишь зажигалкой:

– Прошу! И собирай побольше, не стесняйся, я подожду...

А стебли длинные, а листья большие, узкие, темно-зеленые... Даже от одного вида мурашки по коже. Стояла я минут пять – с духом собиралась. Решилась, мужественно протянула руку, схватила толстый стебель... потом, не веря себе, растерла лист... Мой облегченно-ликующий крик: «А она не кусается!» был, наверное, слышен во всех окружающих домах. Твое же разочарование описанию не поддается. Такой облом... вот и появился термин – псевдокрапива. На самом деле, я была разочарована не меньше тебя – так собирать всю волю в кулак, так настраиваться, и все зря... Это было очень обидно, но не могу же я в открытую горевать, что крапива не кусается?! Приходиться делать вид, что я рада этому факту. Что, в прочем, тоже в какой-то степени соответствует истине. Типичная осенняя диалектика...

Рассуждая на эту тему, мы идем дальше. Мне уже становится холодно, все больше и больше хочется есть, и поэтому я пристально оглядываю каждый попадающийся на дороге куст – молодые клены, рябина, что-то непонятно-травянистое... Буч впереди усердно борется с очередным неподатливым стволом... О, кажется береза!!!

– Бучик, молодец, умница, нашел то, что нужно! Давай, солнышко, отгрызи эту ветку... вот, молодец, давай еще...

Еще через несколько минут я держу в руках солидный пучок вожделенных прутьев, слегка обслюнявленных с одного конца. Мы ее нашли! Можно идти домой. И чем, спрашивается, ты опять недоволен?

– А ты уверена, что это береза? По-моему, просто старая рябина...

– Береза! И я домой хочу. Идем...

– Нет, все-таки, не береза это... Или береза?

– И как ты проверять собираешься?! Или мы будем шататься по этому лесу, пока здесь новый березняк не вырастет? С табличками на каждом стволе: «Это – береза»!

– А насчет проверки – это мысль... Ну-ка, поворачивайся!

– Что?! Холодно же, и люди ходят…

– Пусть завидуют.

Выдав этот лаконичный и исчерпывающий ответ, ты как-то очень ловко и быстро пригибаешь меня к пеньку, юбка при этом взлетает сама – сговорились вы, что ли?! – и длинный прут захлестывает на бедро. Вначале острая царапучая такая боль сбоку, потом в середине, там, куда пришлась основная масса, и, только она стала немного ноющей, терпимой, как я уже слышу свист следу...

– Буууч!!!!

Несколько секунд я стою в недоумении, по-прежнему пригибаясь к пеньку, потом оборачиваюсь...

Полчаса ты гонялся за псом по всей лужайке, а тот в полном восторге пытался гавкать с полной пастью прутьев. Он, бедняга, был полностью уверен, что прутом ты размахивал исключительно для того, чтобы ему было удобнее их ловить.

Теперь слово «осень» стойко и прочно ассоциируется у меня не с запахом горящих листьев и не с дождливым небом, а с этой незабываемой картиной...

Строевые сосны, коричневый ковер иголок и листьев, полуобгоревший пенек, кошачьи прыжки Буча с прутьями в пасти и твои попытки остановить его...

Уже вечером, после бани и, естественно, всего, что к ней по традиции полагается, я пришла к выводу, что сильнее всего у меня болит живот. От хохота.