Двенадцатилетний Стефен Тернер проснулся, мрачно желая, чтобы сегодня ему совсем не надо было идти в школу. Ему обычно нравилось бывать в школе, но в этот день ему действительно не хотелось идти туда.

В течение некоторого времени он и его лучший друг Дэвид Эллардайс, вместе с двумя мальчиками из класса, Яном Хантером и Лоренсом Таунсендом, вместе бродили по окрестным магазинам и воровали там разные мелкие вещи. Это было неплохо, но только до тех пор, пока вчера их не поймал менеджер магазина «Локальные кузнецы WH».

Ян и Стефен носили школьную униформу, так что менеджер сразу понял, что они из Эссекс Коунти Хай Скул. Они даже не могли сообщить ложные фамилии из-за того, что он заставил их открыть портфели и их имена находились на книгах и табелях.

Продавец сообщил мальчикам, что должен сообщить о них в школу. Стефен не сомневался, что это должно означать вызов в офис мистера Уинтертона, директора — естественно, для того, чтобы быть выпоротыми. Мистер Уинтертон использовал прут нечасто, но двумя неделями прежде он порол двух мальчиков из четвертого класса за грязь в классе. Стефен боялся прута. Он знал, что это гораздо больнее, чем шлепанье тапочками, которым угощали его дома.

Мальчик тщательно оделся, убеждаясь, что он носил полную школьную униформу. Он не хотел давать директору повод назначить ему дополнительные удары. Когда Стефен тянул трусы вверх, его руки чувствовали мягкую кожу ягодиц. Боже, что прут сделает с его попой? Он на мгновение захотел надеть вторые трусы, но отверг эту идею немедленно: по школе ходил слух, что один мальчик попробовал так ослабить впечатление от порки, но хитрый директор заставил его вообще спустить трусы и выпорол по голому заду.

Стефен надел серые школьные шорты, хотя давно уже просил, чтобы родители позволили ему носить длинные брюки. Однако мама с папой настояли, чтобы он носил шорты до своего тринадцатого дня рождения, который был только через два месяца. Мальчик поморщился, внезапном подумав, что некоторые рубцы от прута могут оказаться на голых ногах и их будет всем видно.

На завтраке Стефен сделал все возможное, чтобы все было правильно. Если это возможно, он не хотел, чтобы родители узнали о предстоящей порке.

В школе Стефен не удивился, когда после второго урока учительнца сказала, что он и Дэвид Эллардайс должны пройти в офис директора. Мальчик никак не мог сосредоточиться на уроках до их конца. Дэвид беспокоился не меньше, но в отличие от Стефена, его уже пороли раньше.

Около четырех Стефен и Дэвид пошли вниз по коридору в офис директора. Они постучали в дверь и вошли. Ян и Лоренс уже стояли там с унылыми лицами. Но что было интересно и ужасно неудобно — то, что молодая девушка-продавщица из «Локальных кузнецов WH» тоже стояла там! Мистер Уинтертон объяснил, что она послана менеджером магазина — быть свидетелем их наказания.

Директор был действительно очень сердитым. Он не хотел, чтобы репутацию школы портили магазинные воришки. Он знал, что эти глупые второклассники не были настоящими преступниками, но хотел дать им хороший урок, который навсегда должен был удержать их от воровства в дальнейшем. Он был особенно сердит из-за присутствия продавщицы Кэрен. Это было похоже на то, что менеджер Смит не доверяет ему — считает, что он может простить детишек и не наказать их. Впрочем, ее присутствие должно еще больше смутить непослушных мальчиков — и это все к лучшему.

Кэрен действительно нравилось играть роль инспектора в школе. Последующие события обещали ей многое. Она только первый год работала в магазине после школы — ей было всего семнадцать лет. Кэрен училась в смешанной школе, в которой только мальчиков пороли прутом. Таким образом, в школьные годы она имела полное преимущество перед одноклассниками и часто включалась в проделки, за которые ее друзья были больно выпороты, а она — только лишена обеда. Но пороли их всегда за закрытыми дверями. Теперь она, наконец, могла увидеть своими глазами четырех непослушных мальчиков, получающих прут!

Мистер Уинтертон начал длинную лекцию об ужасной вещи, которую мальчики сделали в магазине и тем самым повредили школьной репутации. Закончив поговоркой, что по визгу узнает, кто зачинщик, он повернулся к шкафу и выбрал «старший школьный прут». Стефен наблюдал со страхом, как на столе оказался предмет горазд более длинный и толстый, чем тот, что показывал им однажды на уроке мистер Мартин. По всем мальчикам пробежала дрожь. Кэрен улыбнулась.

Директор согнул прут в полукруг, чтобы продемонстрировать его гибкость. Затем он сообщил Лоренс Таунсенд, чтобы он поставил стул в середину комнаты, снял штаны с трусами и наклонился через его спинку. Лоренс был самым маленьким из четырех мальчиков. Он в отчаянии пошарил глазами по сторонам, но ему пришлось все же медленно подойти к стулу и согнуться. Вскоре Кэрен уже наслаждалась отличным видом его попы, освобожденной от светло-серых шорт.

Мистер Уинтертон предупредил Лоренс, чтобы он не вскакивал до того, как ему будет разрешено, но не сообщил ему, сколько ударов он получит. Стефен Тернер зачарованно смотрел на свистящий прут и сам невольно дернулся, увидев, как жестко он впился в задницу товарища. Лоренс громко кричал после каждого удара, но лишь сильнее сжимал руки, держащиеся за стул. После четвертого удара и визга мальчика наступила пауза, а потом, наконец, мистер Уинтертон сообщил ему, что он может встать. Громко рыдающий ученик поднялся, скривился и начал нежно трогать руками выпоротую попу, которая была слишком болезненной. Директор послал Лоренса стоять у стены, попой к товарищам, с ладонями на макушке.

Затем наступила очередь Яна Хантера. Он тоже получил четыре удара прутом. Этот мальчик вынес наказание терпеливее — он не кричал на весь этаж, а только стонал и задыхался по мере того, как удары садились на его ягодицы. Правда, когда он встал, Стефен мог видеть, как товарищ беззвучно плакал. Украдкой Стефен взглянул на противную продавщицу и видел, как она счастливо ухмылялась, видя боль его друзей.

Теперь мистер Уинтертон повернулся к Стефену.

— Шевелись, Тернер! — сказал он сердито, видя, что мальчик еще колеблется. Глубоко вздохнув, он спустил штаны с трусами и медленно наклонился над стулом. Ученик закрыл глаза, представил себе злорадную физиономию Кэрен и принял твердое решение не разжимать зубы. Он схватился за сиденье и какой-то интуицией почувствовал, что директор поднимает прут, затем услышал «Свищщщ...» — и орудие наказание хлестнуло по голой попе.

Ввввацк!

Стефен почувствовал удар, но настоящая боль пришла на мгновение позднее. Боль пришла, обожгла все тело — и это было значительно хуже, чем мальчик ожидал. Его зад заполнился ужасным жжением. Не успел выпучивший глаза Стефен ничего крикнуть, как язвительный прут снова свистнул и достиг наиболее мучительной точки его попы.

Ввввацк!

Мальчик собрал всю силу воли, чтобы подавить крик, но тело уже не слушалось и попа заизвивалась. Слезы начинали сочиться из его закрытых глаз. Стефен не хотел, чтобы та противная продавщица подумала, что он трус. Он чувствовал, что директор снова поднимает прут — и схватился за стул так сильно, что костяшки суставов стали белыми.

Ввввацк!

Третий удар ранил больнее, чем два предыдущих. Новая волна боли загорелась на его попе. Отчаянно он пытался думать о чем-то приятном, вроде праздников — о чем-нибудь, чтобы отвлечь сознание от агонии под прутом, но ум отказался шевелиться из-за боли. Он молил всех святых, чтобы следующий удар оказался последним, как у его товарищей.

Ввввацк!

Руки Стефена сами собой оторвались от стула и полетели к измученным ягодицам. Рот орал, широко раскрывшись. Он чувствовал, что ноги дергаются и виляют. Кажется, он полностью потерял управление над телом. Стефен вдохнул воздух, дрожа до самых кончиков пальцев и понял, что плачет во все горло. Нет, трогать попу был невыносимо больно. Мальчик снова схватился за сиденье. Наверное, сейчас мистер Уинтертон должен ему приказать встать...

Нет.

Свищщщ...

Ввввацк!

Вместо этого он почувствовал новый удар по уже существующим на ягодицах красным рубцам. На этот раз он не мог ничем помочь себе — и орал так громко, как мог. Он хотел умолять мистера Уинтертона не пороть его больше, но не мог — прежде, чем он смог отреветься, прут снова приземлился.

Ввввацк!

Это был самый жесткий удар и звук его был подобен выстрелу их пистолета. Но Стефен едва его почувствовал. Он выл и извивался. Нервы его задницы уже почувствовали максимальную боль и не могли справиться с большей!

Секунд через пять он услышал голос мистера Уинтертона, сказавшего, что он мог вставать. Руки Стефена сразу же отправились к ягодицам. Он почувствовал, как она распухла — теперь очень трудно было бы натянуть на нее трусы и шорты. Мистер Уинтертон взял его за плечо и отвел стоять со спущенными трусами около Лоренса и Яна. Стефен установил руки на голову и уставился в стену. Но он не мог перестать плакать. Лоренс тоже плакал рядом с ним. Только Ян угрюмо и пристально смотрел на стену, пытаясь стойко проигнорировать пламя боли в его голых ягодицах.

Теперь наступила очередь Дэвида. Подобно Стефену, он получил шесть ударов прута. Принял он их храбро, постанывая, но после окончания порки тоже заплакал. Стефен едва сообразил, что его друг получил порку. Он весь был в мире собственной боли. В конечном счете Дэвид тоже встал рядом с другими мальчиками, держа руки за шеей и пытаясь скрыть слезы.

Минут пять спустя мистер Уинтертон велел мальчикам повернуться, чтобы посмотреть в лицо Кэрен, девушке-продавщице. Он спросил ее, удовлетворена ли она тем, как мальчики должным образом наказаны. Через вуаль слез Стефен рассмотрел ее кивок. Глаза девушки сияли очень ярко, она улыбалась. Почти не слыша слов наблюдательницы, плачущий ученик увидел, как она указала на стул, а потом себе на попу. Стефен догадался — она высмеяла то, что мальчики не смогут теперь посидеть на стульях в течение некоторого времени.

Затем мистер Уинтертон заставил каждого мальчика извиниться перед ней и спросить, как он может загладить свою вину. Самому младшему Лоренсу Кэрен сказала, что он должен ложиться вовремя спать, вместо того, чтобы шляться по магазинам, а Яну и Дэвиду — что они должны перестать воровать. Увы, Стефен услышал совсем другое:

— Ты должен всю неделю приходить после школы в наш магазин «Локальные кузнецы» и отработать за то, что своровал.

— Ты слышал? — добавил директор. — Я напушу твоим родителям, чтобы они отправляли тебя каждый день в магазин.

Мальчикам сообщали, что они свободны и могут надевать трусы с шортами. Прежде, чем они ушли, мистер Уинтертон дал каждому из них записку, которая должна быть подписана и возвращена их родителями. Так пропала надежда Стефена, что мама и папа ничего не узнают.

Как он и ожидал, его родители были очень сердитыми, когда прочитали записку директора. Они запретили ему в будущем иметь дело с Дэвидом Эллардайсом и послали спать. Однако Стефен еще меньше спал в эту ночь, чем даже в предыдущую. На следующий день, когда один из рубцов от прута все-таки был заметен из-под серых шорт, он отправился в школу, где никак не мог сесть правильно. После школы Стефену пришлось пойти в магазин «Локальные кузнецы WH». Кэрен встретила его приветствием:

— Пора убираться в магазине. Ты будешь мыть пол, твой зад будет при этом торчать вверх в неопределенном положении. А чтобы ты не украл ничего с полок, надо освободить тебя от всех карманов. Раздевайся, снимай рубашку и шорты. Трусы, так уж и быть, можешь оставить...

Но тут подошел менеджер, поймавший мальчиков на днях.

— Он сможет спрятать какую-нибудь мелкую вещь в трусах, — сказал он. — Раздень его совсем, Кэрен.

Стефен не мог больше сдерживаться и зарыдал.