------------------------

Американцы - странная нация. С одной стороны исключительная цивилизованность делает работу американского общества слаженной: ты всегда знаешь какова правила игры и в чем твоя роль. На каждую покупку в магазине тебе скажут "спасибо" и "желаю оличного дня", на что ты им ответишь "пожалуйста". Если ты споткнешся на улице, то непременно каждый прохожий в радиусе 15 метров подойдет и осоведомится, все ли у тебя в порядке. Секретарша в оффисе тебе мило, профессионально улыбнется, даже в момент, когда она передает тебе уведомление об увольнении. Если же на дороге две машины столкнулись без особых жертв, то водители спокойно, по деловому обменяются страховой информацией и разъедутся не сказав друг другу худого слова.

С другой строрны однако подобная цивилизованность давит на психику потомкам новоанлийских бунтовщиков и техасских бешенных ковбоев. Поэтому иногда их прорывает: то кто-нибудь возьнет автомат и пойдет стрелять всех подряд, то безобидный бизнесмен нпадает на разадражавшую его стюардессу в самолете и душит ее, а то еще эти убийства жен и подруг. Той весной просто эпидемия была у нас на Восточном Побережье: каждую неделю газеты писали о таком случае. Кульминацией было, когда муж в приступе бешенства убил жену (якобы за то, что дала ему подгоревшие макароны), разрезал на куски и внутренности развесил на своем заборе. Понятно, что власти были на взводе и полтики громогласно обещали положить конец насилию над женщинами.

Насилия над женщинами я категорически не одобряю. Мужики, которые срывают на своих подругах зло, превращая жизнь последних в пытку, не заслуживают иного звания, чем скоты. Я лично никогда не бил своих подруг из злости, напротив, если я делал это, то с целью разрешить конфликт (не считая, понятно, тех случаев, когда мы занимались спанкингом просто в сексуальной игре). Я просто давал любой моей девочке понять, что если она меня обидит или сильно передо мной провинится, то единственным возможным выходом для меня будет примерно ее наказать, либо же прервать наши взаимоотношения раз и навсегда. Обычно они это понмали и охотно или не сразу, но после ссоры подставляли попку, после чего мы обычно имели великолепный секс и прочный мир. Для симметрии я давал им аналогичное право в отношении себя - они могли меня пороть если я оказывался виноват. Некоторые этим правом пользовались, другие - нет.

Итак закончив это долгое введение переду к описанию моего приключения. В то время моей герл-френдой была Дебби, миловидная и веселая девушка из Пенсильвании, с длинными каштановыми волосам и карими глазами. Она училась в Школе Бизнеса университета Нюь-Йорка, но в свободное время любила "фан" и танцы. Мы познокомились в ночном клубе и так хорошо в итоге сошлись, что она практически переехала в мою квартиру, хотя и сохраняла свое место в общежитии. Мы прожили вдвоем весьма счастливо осень и зиму, конечно приходилось ее иногда шлепать, не без этого. Однако весной воздух вероятно располагает к переменам, как и оживление в природе и облегчение в одежде симпатичных прохожих на улице. В общем мы несколько охладели друг к другу, но несмотря на это ее заявление, что нам пора расстаться прозвучало для меня неожиданно: я никаких подобных мыслей не вынашивал, а напротив предвкушал лето вместе, поездки на озера, хождение под парусом и прочие совместные летние развлечения, которые придали бы нашему роману новый вкус. Я пытался ее переубедить, но вероятно недостататочно энергично – в итоге она собрала свои вещи и откланялась.

Самое интересное произошло на следующий день. Была суббота. Я сходил в друзьями проветриться по барам и в одном из них познакомился с сипатичной девушкой-латиноамериканкой. Ее звали Марисел и она оказалась из Мексики из интеллигентной семьи и вполне сносно говорила по-английски. Мы отлично поладили и в итоге решили пойти ужинать ко мне. Я разогрел еду, сервировал на столе ужин, достал бутылку красного вина и разлил его в длинные стекляные бокалы. Только мы сели и начали есть, как …
Вы можете догадаться, что произошло: открылась дверь и на пороге стояла Дебби. Она решила зайти за оставшимися своими вещами, и у нее оставался мой ключ. Дальнейшей ее реакции я не смог бы предсказать, учитывая, что она сама ушла от меня накануне – Дебби понастоящему разозлилась. Вероятно ее вывело из равновесия то, что я не убитый горем переживаю ее уход, а хорошо себе устроился.

Она подошла к столу и воскликнула визгливым голосом:
«Ах, вы тут банкеты устраиваете, выпиваете! Чего меня не приглашаешь? Может я тоже хочу выпить! »

С этими словами она схатила бокал со стола и из него пить. Я поскочил к ней:
«Слушай, ты же ушла, какого же черта приходишь не предупредив? Кончай буянить и убирайся отсюда немедленно!» Однако она не реагировала и продолжала нести какую-то чушь. Я не находя ничего лучшего схватил ее за плечо и развернув принялся подталкивать к двери. Дебби в это время продолжала размахивать руками, в одной из которых был зажат бокал. Я пытался перехватить эту руку и в итоге бокал заехал в стену, разбился, вино расплескалось по обоям. «Ой» – вскрикнула Дебби и сунула в рот порезанный палец, моя ладонь тоже оказалась порезанна осколками. Наступила пауза. Воспользовавшись этим Марисел выскользнула из-за стола, проскочила в дверь и ее шаги застучали по лестнице.

«Ну что, довольна?” – сказал я Дебби – «Убирайся же наконец!»
«И не подумаю» - заявила она и уселась на диван.
«Это в конце концов мой дом.»
«Ну и что? Я тоже здесь живу.»
«Ну, раз ты по-прежнему живешь, значит подчиняешся прежним правилам.»
Сказав это я расстегнул и выташил из джинсов свой ремень.
«Нет!» только воскликнула Дебби, но я ее уже не слушал.
Я повернул ее и пригнул ее голову к дивану, так, что она оказалась стоящей на коленях на полу, уткнувшись лицом в диванную подушку. Штанов с нее я снимать не стал, но обтягивающие трикотажные рейтузы в которые она была одета не представляли серьезной преграды для моего кожанного «ковбойского» ремня. После того как первый удар с шерохом прошелся по ее попке она резко вскрикнула, но после этого молчала, только ее попка подергивалась под этими обтягивающей ее тканью. Ох эта, такая знакомая мне попка. Сколько раз я ее ласкал и целовал. А сколько раз шлепал. Прощаюсь ли я с тобой таким образом навсегда? После певого же удара злость прошла и я испытывал обычное для меня во время порки сексуальное возбждение и нежность к наказываемому предмету. В этот раз к ним примешивалось удовлетворение от сознания справедливости наказания, так что я не умерял силы своих ударов несмотря на это чуство нежности. Похоже, однако, что Дебби моих эмоций в этот раз не разделяла, ибо как только я прекраил порку и отпустил ее она вскочила, стрельнула в меня глазами не говоря ни слова бросилась за дверь. Не знаю, действительно ли я хотел бы, чтоб она после наказаноя сразу полезла ко мне мириться, однако в глубине души на это вероятно расчитывал.

Прошло минут 30. Я сидел на диване все еще пытаясь успокоится и отхлебывал время от времени бренди прямо из бутылки. Раздался звонок в дверь. Я открыл не спрашивая.
«Полиция” и в мою комнату вломились двое здоровых полицейских.
«Вы мистер Тэд Толстоу?»
«Я»
«Вы арестованы по обвинению в нападении и нанесении телесных повреждений.»
«Один из них сразу же начал надевать на меня наручники, читая при этом положенную мантру о правах арестованного.
«Есть ли у вас оружие и разрешение на хранение оружия?»
«Нет ни того не другого. Однако позвольте мне объясниться: Это мой дом. Она ворвалась сюда без приглашения, устроила погром, отказывалась уйти. Так что это на меня было нападение и телесные повреждения полочил я тоже» - и продемонстрировал им порезанную руку.
Полицейские осмотрели следы вина на обоях, остатки ужина на столе и их детективному уму стало все ясно.
«Не расстраивайся парень» – сказал один из них дружелюбно – “Время нынче такое – директива всех арестовывать по первой жалобе а разбираься потом.”
Были дружелюбны они и в участке где, заключив меня в камеру-одиночку один из них даже принес мне газетку почитать чтоб я не скучал. Выпустили меня через два часа, вручив письменное постановление суда, чтоб я не смел приближаться к Дебби более чем на 15 метров и повестку на понедельник на предварительное слушание по делу об «нападении и нанесении».

Кончилась же эта история «счастливо». На следующий день мы спокойно поговорили с дебби по телефону, она сма стала извинятся за свое вчерашнее поведение и мы заключили полный мир. Она отозвала из суда свое заявление, так что вся процедура в понедельник заключалась в словах; «обвинение снято за отсутствием улик». Главных ужасов, описываемых другими, побывавшими в подобных переделках: расходов на адвоката, неоднократных походов в суд, а в худшем случае осуждения и направления на «общественные раоты» а то и в кутузку мне испытать не пришлось.

quote:

---

Originally posted by Игорь:

Случись подобное в России - на 15 суток закатали бы точно (не не больше). Возможно, оштрафовали бы в административном порядке или вообще без всякого порядка. Так что произошло бы то же самое с поправкой на национальные особенности.

---

Долгое время моя близкая родственница работала в нарсуде заседателем. Ну - такой пенсионерской старушкой, которая сидит рядом с судьей слева и справа (левая старушка потолще, правая постервознее - или наоборот - роли не играет )Было это недавно. Так она иной раз рассказывала, как судья с болью увещевала избитых жен (скула в синяках, полскальпа вырвано, рука на перевязи) - , мол, зачем забираете заявление, мы же через полгода или его, или вас будем судить за убийство на бытовой почве...
Сажают у нас за это не редко, а очень редко.

А что касается отношения к порке как средству разруливания конфликтов... Почему-то дикое поведение в виде истерик, крика, суточных надутых губ - зазорным не считается.
А вот шлепок - ой, гоосподи...
Помню, наша семейная подруга как-то пришла и рассказала про мужа - он-де ей смел молвить : "Наташка, отшлепаю". -она не отходя от кассы сухо ответила - "я тебе не девочка".(на этом месте рассказа мы с моим Витькой лукаво переглянулись - для нас это был очень симпатичный эпизод).
через год ее муж (уже второй, кстати) - ушел. "Не-девочка" была такой скучно-серьезной, не умела дурачиться и на все знала ответы.Муж устал просто.
Так же резко реагировала на всякие проявления власти, в том числе и на мирные шлепки - моя старшая сестра.

Моя жена всегда сама меня провоцировала, если чувствовала себя виноватой. Я-то как раз крепился и сам себе обещал, что сегодня пороть не буду. Знал я что после этих экзекуций происходит . Пора, наконец, поговорить серьезно, как взрослые люди, и дать ей понять, что так поступать нельзя, уговаривал я себя. Куда там... Шалунья знала мои кнопки и легко переводила беседу в нужное ей русло.

"Ну что ты ругаешься,- накажи!" Стаскивает трусики, приносит плетку (был у нас в хозяйстве такой занятный инструмент), крутит попкой... Ни разу мне не удалось мне проявить принципиальность, обострить разговор и по-настоящему поссориться, что ли. Утром, почти не сомкнув глаз, пошатываясь после бурно проведенной ночи я уходил на работу. В душе уже небыло ни злости, ни обиды, ни раздражения. И, чтобы она не натворила, - все было прощено и забыто.

Среди подруг она слыла отчаянной, смелой и гордой. Сумела себя поставить в семье. Так оно, впрочем, и было . Но посмотрели бы они, как я ее плеткой охаживаю,- сложные эмоции отразились бы на их лицах!

quote:

---

Originally posted by Инка:
Так она иной раз рассказывала, как судья с болью увещевала избитых жен (скула в синяках, полскальпа вырвано, рука на перевязи) - , мол, зачем забираете заявление, мы же через полгода или его, или вас будем судить за убийство на бытовой почве...

---

Раз уж зашла о этих (неприятных) явлениях речь.
В американском суде в отличие от описанного русского "забрать заявление" недостаточно. Точнее можно забрать только заявление на "ограничительное постановление", а уголовное дело идет своим ходом. Однако если "пострадавшая" заявляет, что отказывается свидетельствовать, то дело продолжают только при наличии других улик, как-то серьезных телесных повреждений. Синяки на попе текими не считаются, ибо в отличие от России в Америке вся публика знает о существовании "kinky sex" и относится к этому явлению довольно терпимо, а не как к "домострою". Так что мое дело сразу же прекратили за отсутствием улик, а вот в описываемой ситиаци муж загремел бы в американском суде в заключение, чтоб жена ни говорила.

Насчет же "убийств на бытовой почве" недавно в Америке была опубликованна интересная статистика, показывающая как благотворно сказалась компания по борьбе с "битьем жен" на количестве подобных убийств. За последние 10 лет подобной борьбы количество убийств мужчинами женщин уменьшилось на 25% если брать статистику по годам. Однако совершенно драматически уменьшилось количество убийств женщинами мужчин - на 70%. Объясняют это тем, что если раньше обижаемая жена не видела другого выхода, как обидчика прирезать, то теперь она ищет защиты у закона.

quote:

---

Originally posted by Федя:
Однако если "пострадавшая" заявляет, что отказывается свидетельствовать, то дело продолжают только при наличии других улик, как-то серьезных телесных повреждений

---

Дополнение:

В симметричной ситуации: если жена свидетельствует, что муж ее побил, но никаких других улик и никаких следов нет, то дело тоже не прекращают. Этим нередко пользуются недобросовестные жены, чтоб шантажировать мужей например во время развода. Добиться осуждения если на самом деле ничего не было прокуратуре вряд ли удасться (административного ареста здесь не бывает), однако подобная ситуация может испортить жертве клеветы немало крови.

Это хорошо!

если жена свидетельствует, что муж ее побил, но никаких других улик и никаких следов нет, то дело тоже не прекращают. Этим нередко пользуются недобросовестные жены, чтоб шантажировать мужей например во время развода.

quote:

---

Originally posted by Игорь:
.Вот интересно, есть ли какой-то единый способ защиты от подобного шантажа?

---

Eдинственный способ - найти такого хорошего адвоката, чтобы он настолько заговорил стерве зубы, чтобы oна сорвалась и стало совершенно очевидно даже предвзятому идиоту, что она врет. В этом случае вас наверно оправдают с формулировкой "нет уверенности, нужной в уголовном процессе". В любом другом случае сушите сухари, даже если вы - боевой генерал с 30-летним стажем (хотя если нет следов и свидетелей, может вам повезет, и "добрый" судья ограничится общественными работами на первый раз, но это если не попадете под очередную волну в прессе).

[This message has been edited by Экзек (edited 23-03-2001).]

quote:

---

Originally posted by strict:
Только вот непонятно, почему это мужу нельзя бить, а бойфренда отпустили? Чем это их статусы отличаются?
И вопрос- шутка: что ж тогда Виля Токарев пел, что "за деньги черта даже смогут лроавдать"??????

---

Я вероятно плохо объяснил ситуацию: меня отпустили не потому, что я был не муж, а бойфренд, а потому, что не было следов насилия достаточных для осуждения без показаний "пострадавшей". Если бы прокуратура довела дело до суда, то мой адвокат бы сказал, что "а может она сама была согласная", и присяжные не сочли бы это неразумным.

Кстати, уже после получения гражданства наличие этого случая помогло мне "отвертеться" от обязанностей присяжного. Тут гражданин раз в три года обязан отслужить присяжным. Иногда это занимает всего день, а иногда - несколько месяцев, в зависимости о дела. Нужно ходить в суд как на работу, притом зарплаты никто не гарантирует. Большие компании обычно зарплаты вызванным "на службу" сохраняют, но я работаю независимо.