В течение долгого времени розги служили обычным наказанием как за воровство, так и за бродяжничество и склонение других к мятежническим действиям и бунту.

Заимствуем из тюремного календаря издания 1688 года следующие строки. «Мария Ламб обвиняется в краже серебряной чайной ложечки и признается виновной в краже на сумму 10 пенсов. Прислуга Жана Пель обвиняется в краже 40 фунтов стерлингов и вещей на 30 фунтов стерлингов, признается виновной в воровстве на сумму до 10 пенсов. Анна Бастель обвиняется в краже носильного белья стоимостью 4 фунта стерлингов и признается виновной в краже, не превышающей десяти пенсов». Всех преступниц приговорили к телесному наказанию: одну выпороть по дороге от Новой тюрьмы до Польборна, других – от Новой тюрьмы до Старой. Ограничение стоимости украденных вещей до десяти пенсов спасло воровок от обвинения в посягательстве на присвоение крупного капитала.

Закон о телесном наказании женщин удержался до последнего столетия. Публичные экзекуции были отменены в 1817 году королем Георгом III. Порки в тюрьмах оставлены в царствование Георга IV. Телесные наказания оставлены в силе только по отношению к грабителям, разбойникам и преступникам юного возраста.

Под современной экзекуцией не следует понимать практиковавшегося прежде способа: фиксирования преступника у позорной тачки и дефилирования с ним с одной улицы города на другую. В настоящее время телесное наказание приводится в исполнение в стенах тюремного здания и в присутствии незначительного количества зрителей.

Первыми разбойниками, к которым было применено телесное наказание, были сорокасемилетний Фома Бомонт и сорокашестилетний Михаил Гинтей. Прежде, чем начать отбывать пяти – и десятилетнее тюремное заключение, каждый из них должен был получить двадцать пять ударов плетью, состоявшей из десяти «кошек». Инструмент приготовлялся из длинной палки, к которой были прикреплены десять веревок, длиной приблизительно с локоть. Веревки эти были закреплены узлами и так плотно скручены на концах своих, что напоминали заборную проволоку. Руки и ноги Бомонта были плотно привязаны к какому-то орудию, похожему на треугольник, голова его была защищена от ударов с помощью кожаного ремня, зато вся спина была до поясницы обнажена. Каждый из тюремных сторожей отсчитывал ему по двенадцати ударов. Преступник страшно кричал, после первых же ударов впал в полуобморочное состояние, а под конец был почти вовсе без признаков жизни. Вся спина его была исполосована, хотя после первой дюжины ударов кровь еще не выступала. Товарищ его также сильно кричал и вырывался, и сторожа принуждены были из всех сил удерживать его на месте. Первая экзекуция продолжалась полторы минуты, вторая – две.

Относительно телесных наказаний, произведенных над разбойниками и грабителями, в соответствующей литературе встречается масса аналогичных описаний, хотя все они страдают одним и тем же недостатком – неполнотою, ибо «господа из прессы» не всегда допускались присутствовать при экзекуциях.

Законоположением 1862 года, относящимся к наказанию малолетних преступников, члены магистрата уполномочивались подвергать телесным наказаниям, и притом основательным, тех провинившихся мальчиков, которые не достигли еще четырнадцатилетнего возраста. Какое влияние оказал этот новый закон вообще, еще не доказано, что же касается частностей, то нам лично известен случай, где подобная мера исправления оказалась в применении ее на практике слишком суровой. Мальчишка лет шести присвоил себе перочинный нож и за это преступление получил двенадцать ударов «березовой кашей» и, кроме того, еще шесть дней принудительных тяжелых работ. Закон, правда, точен: он дает указания, как именно следует применять орудие наказания и сколько ударов должно быть нанесено. Если экзекуция производится над не достигшим четырнадцатилетнего возраста, то брюки спускаться не должны, количество ударов определяется не свыше двенадцати, инструмент – березовая розга. При наказании лиц, перешедших четырнадцатилетний возраст, применяется плеть из кожаного ремня или то же из березовых прутьев. Количество ударов не должно в данном случае превышать три дюжины; экзекуция производится на обнаженном теле. На обязанности шерифа лежит испробование инструмента, он должен также знать лично самого экзекутора и быть уверенным в его достоинствах. При порке должны присутствовать начальник тюрьмы и врач; само наказание должно быть произведено настолько строго, чтобы исключить возможность рецидива со стороны преступника. Прежде всего тюремный врач должен выслушать и исследовать преступника, и если, по его мнению, положенное количество ударов может нежелательным образом сказаться на здоровьи приговоренного, то, по своему усмотрению, он сокращает его наполовину либо вовсе отменяет. Точно так же во время самой экзекуции врач имеет право приостановить ее.

Если преступник приговорен только к телесному наказанию, без заключения в тюрьме, то экзекуция должна быть произведена на следующий день после объявления судейского решения, если только со стороны врача к этому не встретится препятствий. Если наказание не приведено в исполнение через десять дней после его назначения, то преступник пользуется правом ходатайствовать об освобождении его от экзекуции. В тех случаях, когда обвиненный признается неспособным перенести телесное наказание, рекомендуется заменять последнее другими наказаниями.