Китай является не исключительной страной, бразды правления в которой поддерживаются бамбуковой палкой. И в других странах обширной Азии со времен самой седой старины население дрожит перед палкой. Хотя и Китаю необходимо в данном случае отдать пальму первенства: нигде нет столь обстоятельного уложения о наказаниях, как именно сынов небесной империи.

Соседка Китая, Корея, ввела у себя некоторые поистине удивительные узаконения, относящиеся к выполнению наказания. Кое-что из этой интересной области мы сейчас проследим.

Если жена убивает своего мужа, то ее зарывают в землю до плечей вблизи столбовой дороги; вблизи зарытой кладется топор, которым каждый проходящий, если только, он не принадлежит к привилегированному сословию, обязан нанести ей удар. Экзекуция продолжатся до тех пор, пока преступница не умирает. Каждый муж, уличивший свою жену в измене ему, должен обязательно предать ее смерти; такому же наказанию должны подвергаться от руки своего господина в чем-либо провинившиеся рабы, как ни незначительно было бы совершенное ими преступление. Убивший своего господина раб присуждается обязательно к смертной казни.

Для истребования долгов, будь они частные или казенные, у корейцев практикуется чрезвычайно действенный и внушительный способ побуждения. Бели должник не уплачивает следуемых с него денег в назначенное время, то от двух до трех раз в месяц, следующий за просрочкой, его наказывают палочными ударами по голеням. Такое «напоминание» продолжается до тех пор, пока кредитору не будет внесена определенная обязательством сумма. А если должник умирает до уплаты денег, то наказанию продолжает подвергаться ближайший родственник его. Бастонада практикуется по поводу самых легких преступлений и применяется в различных видах и формах. Бьют либо по бедрам, либо по ягодицам, либо по голеням, либо, наконец, по пяткам. При так называемом «бедренном пластыре» ступни преступника привязываются к одной скамейке, а бедра к другой. Затем начинается экзекуция, которая производится с помощью палки из тесаного дуба, имеющей два дюйма в ширину и один в толщину; одна сторона этого инструмента закруглена, другая же является плоской. В большинстве случаев кряду наносят тридцать ударов. Если экзекуция назначается по ступням, то приговоренный усаживается на землю, палач связывает обе ноги его большими пальцами, ущемляет ступни своей жертвы между своими ногами и наносит определгнное количество ударов особой палкой, толщиной в среднюю человеческую руку. Есть еще способ, носящий название «бастонады а la mode»; он выполняется с помощью длинной бамбуковой палки, причем преступник укладывается на скамейку ничком и плотно привязывается веревками. Если такому наказанию подвергается женщина, то предварительно на нее одевают мокрые панталоны. Сто ударов бастонады а la mode равняются по значению смертному приговору, ибо крайне редко преступники выдерживают пятьдесят ударов.

Остается только удивляться, что в. Японии, имеющей такое большое сходство с Китаем, бамбуковая палка особым почетом не пользуется. Но факт остается фактом, и мы должны констатировать, что телесные наказания вообще среди японцев, в этой стране восходящего солнца, никакой популярностью не пользуются. И даже в тесном семейном кругу ни женщины, ни дети не знакомы с «березовой кашей», а если розга среди некоторых слоев населения и применяется, то во всяком случае чрезвычайно редко. Более того при воспитании детей принято пользоваться нежностью, ласковыми приемами и неослабной бдительностью. Хотя мы и предпринимали специальные исследования, но нам не удалось узнать, чтобы в школах Японии учителя пользовались телесными наказаниями; да и вообще японская школа сильно разнится во всем от нашей.

Один из путешественников, много лет проживший в Японии, следующими словами рисует характер высшей школы для японских девушек.

«Учителя за право преподавания в этих «finisching school» не только не получают гонорара, но должны сами платить деньги, и таким образом преподавание из чистого ремесла превращается здесь в любимое, так сказать, занятие, спорт, если можно так выразиться. Девушки сами избирают для себя учителей, и, само собой разумеется, большинство педагогов отличается если не поголовной красотой, то уж, наверное, миловидностью. Ученицы не сидят, как у нас, на жестких партах, набитые, как сельди в бочку. Нет, занятия проводятся в великолепных садах, наполненных ароматом цветущего чая и пахучих цветов. Среди деревьев и кустарников разбросано огромное количество маленьких павильонов... И тут вашему глазу представляется дивная панорама краснощеких девиц с лучистыми глазами, своей чарующей походкой передвигающихся от одного павильона к другому. На аленьких лакированных под-носиках они разносят чай и фрукты, а в маленьких беседках восседают учителя или профессора, поджидающие разносящих угощение учениц или же читающие лекцию возвратившимся».

Впрочем, японское уложение о наказаниях смело можно назвать кровавым, и смертная казнь применяется в стране восходящего солнца за самые маловажные преступления и даже за воровство, например. Похититель чужой собственности, хотя последняя и стоит грош, не

смеет рассчитывать на милосердие суда. Игры в деньги, азартные, конечно, и те караются смертью, убийство точно так же, смерть ждет и тех, кто совершил преступление, наказуемое и в цивилизованных странах таким же образом. Каждый должен за совершенное преступление понести определенное наказание, в случае же государственной измены карается не только совершивший ее, но и все родственники его.

Способов приведения наказания в исполнение множество, и все они в Японии отличаются особой жестокостью. Здесь практикуются и сожжение живьем, и распятие головой вниз, и топтание разъяренными быками, и варка в кипящей воде или – еще хуже – в клокочущем на огне масле. Лицам привилегированного сословия, а также офицерам закон дает право, в случае присуждения их к смертной казни, лично отправить себя на тот свет. В большинстве случаев такие преступники после суда с достойным лучшей участи хладнокровием распарывают себе живот, не забыв предварительно распрощаться с родными и близкими друзьями.

У киргизов и татар экзекуции играют огромную роль в случаях конокрадства. В своем труде «Путешествие по Бухаре» доктор Эверсман в качестве очевидца рассказывает следующее.

«Собственно говоря, преступник был приговорен к смертной казни, но наказание было ему смягчено. Полураздетым, со связанными руками, его прогоняли по лагерю, и когда он не в состоянии был быстро бегать, его основательнейшим образом обрабатывали кожаными ремнями особые люди, конвоировавшие несчастного верхами. Затем ему вложили в рот один конец веревки, в то время как другой был привязан к хвосту лошади.

На последней восседал бухарец, направлявший лошадь между палатками и домишками деревни; другой же всадник следовал за преступником и сек его плетью. В конце концов лошадь преступника понесла первоначальное наказание своего хозяина: ей перерезали горло, причем все присутствовавшие при экзекуции отрезали себе по куску конины, заранее предвкушая аппетитный ужин».

В Индии телесные наказания существуют с незапамятных времен. Богатые люди наказывают сплошь и рядом своих рабов, родители секут детей, а все правители применяют время от времени розгу на своих подданных. Да и слуги нередко, перессорившись между собой, доходят до драки и пускают в ход за неимением более подходящего инструмента свою обувь. На телесное наказание в Индии смотрят, как на самое заурядное явление, и неизвестно во многих случаях, кого удручает больше экзекуция: самого истязаемого, или наблюдавших за поркой зрителей. Вот до чего притупилась здесь чувствительность к телесным наказаниям! Умерший раджа Али наказывал всех «кошкой» о девяти концах, не разбирая ни состава преступления, ни личности преступника; провинившийся мог быть джентльменом, торговцем лошадьми, сборщиком податей и даже собственным сыном раджи – все равно его ожидала та же участь. Особенно доставалось сборщикам податей, и в редкий день не секли двух-трех из них. Мало того, что их секли, – им разрывали тело гвоздями и затем снова секли. Такое обращение с людьми существовало очень давно и под английским протекторатом лишь несколько ослабло. В большинстве случаев виновных в том или ином преступлении подвешивали за руки к столбу или дереву и затем били либо полосой коры, либо плетью из веревок или тамариндовых волокон.

Помимо телесного наказания, в Индии существуют и другие способы и орудия пытки. Из последних назовем kittee и annundale. Kettee по своей идее походит на те европейские инструменты, которые служат прессом для большого пальца, с той только разницей, что в Индии их применяют на различных частях тела, причем нередко увлекаются такой пыткой до того, что поврежденный орган лишается на веки присущих ему функций. Annundale представляет собою чисто азиатский инквизиционный метод; он заключается в вывихе всего туловища, либо отдельных суставов с помощью тугого шнурования веревками, которые не снимаются в течение многих часов. В то же время к известному участку тела беззащитного пытаемого приставляется насекомое или пресмыкающееся, жадно впивающееся в него своим жалом.

Что касается Турции и Персии, то здесь телесные наказания в виде бастонады процветают как нельзя лучше; к ним прибегают положительно ежедневно. Способ выполнения значительно отличается от китайского: два экзекутора держат брус, к середине которого с помощью кольца или петли прикреплена веревка. В эту последнюю продеваются босые ноги преступника таким образом, чтобы пятки были обращены кверху; сам же наказуемый лежит на спине. Третий палач до тех пор бьет толстой палкой по пяткам жертвы, пока не последует знак со стороны распорягающего наказанием офицера или чиновника магистратуры. После этого ноги развязываются, преступник отпускается, и ему предоставляется полное право лечить свои ноги, как и чем ему заблагорассудится. Собственно, подобное наказание может применяться в Турции к рабам и данникам (евреи, армяне, греки и т. д.). Три высшие класса: эмиры и потомки пророка, судьи, гражданские и военные чины, равно как и свободные граждане, были от этого наказания освобождены. Сначала разрешалось давать от трех до тридцати девяти ударов, но затем количество их было увеличено до семидесяти пяти. На практике же и последняя норма переступалась сплошь и рядом, да и привилегированное положение не всегда принималось во внимание.

У древних греков и римлян также существовала бастонада. Последняя была известна под разными названиями: fustgatio, fustium amonito, fustibus coedi и, таким образом, она отличалась от flagellatio и проводилась не как последняя, розгами и плетью, а с помощью особой палки. Fustgatio считалось более легким наказанием и применялось в большинстве случаев к свободным, flagellatio являлось чаще всего достоянием рабов. Первая называлась также tumpanum наказуемого били палками так, как это проделывают барабанщики над своим инструментом.