Среди анекдотов о флагеллянтизме в нашем распоряжении имеется один, относящийся к некоему джентльмену, жившему в Англии в эпоху короля Георга II. Этот господин страдал особенной страстью. Так, например, известно, что он снял в наймы в Лондоне дом и поселил в своей квартире красавицу-экономку. Один раз в неделю особа эта делала заранее необходимые приготовления, заключавшиеся в найме двух поденщиц со всеми принадлежностями, потребными для уборки комнаты. Одна из наемщиц должна была играть роль экономки, другая – горничной. Джентльмен, явившись на квартиру, приступал к уборке комнат и держал себя при этом так, словно он был воспитанницей сиротского дома, поступившей в услужение к господам. Умышленно он разыгрывал свою роль чрезвычайно скверно, и за это обе наемщицы должны были колотить его так немилосердно, как это обыкновенно практикуется со стороны большинства английских хозяек, привыкших держать сироток в ежовых рукавицах.

Из следующего случая явствует, что однократное применение розог оказалось совершенно достаточным для того, чтобы заглушить прежнее страстное к ней стремление. Одна молодая и знатная дама вышла замуж также за молодого, очень богатого и интеллигентного господина; молодой супруг буквально обожал свою очаровательную супругу. Каждое ее желание исполнялось беспрекословно, она была неограниченной повелительницей дома, ее муж считался только самым преданным рабом. Несмотря на блаженство чудного медового месяца, молодая супруга сделалась вдруг мрачной, раздражительной и меланхоличной; само собой разумеется, что муж ее, заметив неладное, удвоил свое подобострастие, нежность и любезность; по целым часам стоял он пред нею на коленях и умолял объяснить ему причину происшедшей метаморфозы. Долго упорствовала красавица и наконец призналась, что ее обуревает сильное, непреодолимое и необъяснимое желание, но какое именно – она сказать не может. Ей лучше умереть, чем признаться в том, что завладело всеми ее мыслями. Естественно, любопытство мужа разгорелось еще сильнее: много бы отдал он за то, чтобы узнать, в чем именно заключалось желание его возлюбленной и как удовлетворить его. Но немало дней прошло до тех пор, пока, смягченная неотступными просьбами мужа, молодая женщина призналась и пояснила свое желание. Ей, видите ли, во что бы то ни стало захотелось быть избитой, но не рукой или кулаком, а непременно розгой и с соблюдением при этом всех относящихся сюда церемоний, и не так себе, чтобы только высечь, а сильно, самым безжалостным образом. С ужасом смотрел молодой супруг на свою любимую жену и почти был убежден в том, что несчастная женщина лишилась рассудка. Несмотря на все его уговоры, случайная флагеллянтка упорно стояла на своем, и мужу ее ничего иного сделать, как он полагал, не оставалось, как уложить ее в постель. Сказано – сделано, с молодой женщиной обходились в доме как с опасно больной. Тем временем испуганный молодой человек отправился к врачу, который успокоил его и в то же время поразил, ибо посоветовал немедленно подчиниться желанию «больной», для которой розга явится наилучшим целительным средством. Применять ее он приказал исключительно на туловище, где никакого вреда от экзекуции оказаться не может. Супруг подчинился доставшейся на его долю судьбе и решил испытать одобренное врачом средство. В один из ближайших дней, когда невозможное расположение духа жены перенеслось и на него, он схватил розгу и с такой яростью набросился на молодую женщину, что с того дня она никогда в жизни более о ней и вспоминать не хотела.

Несколько слов о том, что, собственно говоря, должно было относиться к главе «о телесных наказаниях». Прежде всего о сечении проституток. Обычай этот с давних времен существует во всех странах и в одинаковой мере распространен как среди язычников, так и среди христиан. Наблюдался он постоянно даже и среди вовсе нецивилизованных народов. Те варварские племена, которые смотрели на женщину как на предмет домашнего обихода, само собой разумеется, не имели понятия о том, что мы называем проституцией, и не налагали, следовательно, на принадлежавших нескольким мужчинам женщин никаких наказаний. В то же время другие народы, имевшие о морали очень смутное представление, довольно жестоко наказывали, тем не менее, замеченных в развратном поведении женщин. У древних римлян отдача рабынь на цели проституции каралась во времена Феодосия и Валентиниана розгами, изгнанием и прочими тяжелыми наказаниями. В дальнейшие времена вопрос этот регулировался исключительно общественным мнением.

Англосаксы нашего отечества гордились теми строгими законами, которые относились к нарушению брачных обязанностей, хотя нам неизвестны случаи, когда сечение применялось бы в качестве средства для охранения от проституции. За первую измену мужу виновная подвергалась наказанию со стороны своих товарок, которые целой толпой водили ее из деревни в деревню, подвергая по дороге жестокой порке розгами. Иной раз дело доходило до того, что с развратницы срывали одежды и в обнаженные плечи вкалывали острые ножи.

У языческих народов мораль вообще находится на такой низкой ступени, что проституирование не вызывает у них ни чувства стыда, ни наказания за развратное поведение. Впрочем, бывают также и исключения. Так, например, у туземцев Новой Зеландии брачные измены наказываются очень жестоко. Одна девушка из племени Карарванга, уличенная в развратном поведении, была повешена за ноги и в таком положении жестоко высечена в присутствии всех жителей поселка.

Если мы коснемся так называемых полуцивилизованных народов, то в жизнеописаниях их встретимся с фактами, которые говорят за то, что сечение является у них излюбленной методой в применении к женскому полу. В Персии полигамия разрешена законом, причем гарем шаха отличается обилием содержимых в нем женщин. За порядком наблюдают евнухи и с особой страстностью бьют провинившихся рабынь туфлями по губам, если они только подают малейший повод к наказанию. Если девица отказывается от жениха, которого рекомендуют ей ее родители, то ее отводят в отцовский гарем и наказывают там телесно до тех пор, пока она не перестает сопротивляться воле родителей и дает свое согласие на брак с нелюбимым ей человеком. В Китае и в соседних с ним странах бамбуковая палка находится по отношению к женщинам в постоянном употреблении.

И до сих пор в Швеции за отступление от брачных обязанностей полагается телесное наказание. Мужчина получает 120 ударов палкой, женщина – 90 ударов плетью. Наказания эти приводятся в исполнение в Стокгольме на одной из городских площадей. Грудь и живот у наказуемых женщин защищаются во время экзекуции особым родом панциря из меди. По древним германским законам, каждая проститутка из свободных (не крепостная) наказывалась в первый раз 300 ударами; рецидивисток лишали свободы, отдавали в полное распоряжение какому-нибудь нищему и изгоняли изо всех городов государства. Родители, потворствующие развратным детям своим или смотрящие на их порок сквозь пальцы, также наказывались плетью или розгами. Если преступница оказывалась крепостной, то ее секли.

В том же случае, когда хозяин ее являлся соучастником совершенного ею проступка, ее отбирали от него и все-таки наказывали телесно. Проституток, разгуливавших в городах и селах по улицам, забирали в тюрьму. Во Франции еще до 1756 года существовал с давних пор обычай, в силу которого всех сводниц наказывали тем, что сажали на осла лицом назад, надевали на голову соломенную шляпу и прикрепляли на спину надпись «сводница». В таком виде виновную провозили по всем улицам города и затем подвергали жестокой экзекуции.

В силу одного эдикта Карла Великого, все мужчины, уличенные в том, что скрывают у себя проституток, должны были принудительным образом относить развратных женщин на своих плечах на ту площадь, на которой происходила экзекуция преступных женщин. В случае нежелания повиноваться этому закону, виновные подвергались, в свою очередь, наказанию плетью.

Особенной строгостью отличались неаполитанские законы. Каждая женщина, занимавшаяся проституцией, как промыслом, подвергалась клеймению лба раскаленным железом, позорному сечению розгами и, вдобавок, изгнанию. По закону, изданному королем Альфонсом IX Кастильским, царствовавшим во второй половине двенадцатого столетия, все девушки, замеченные в неблаговидном поведении, подвергались публичному телесному наказанию и конфискации того платья, которое было на них в момент ареста. Уличенные в развратничестве мужчины наказывались в первый раз розгами, во второй высылались из города, а в третий отправлялись на галеры. Впоследствии эти законы стали еще более строгими, и провинившиеся в первый раз сразу ссылались на десять лет на галеры закованными в кандалы, а во второй раз наказывались двумястами ударов плетью и пожизненным пребыванием на галерах.

Одного смотрителя смирительного дома в Англии должны были рассчитать за то, что он слишком усердно и совершенно непозволительным образом наказывал телесно вверенных его надзору заключенных женского пола. В 1841 году о его жестокостях было доложено магистратуре города Рочестера в Кенте. В жалобе этой говорилось, что Джеймс Майлс, смотритель смирительного дома, наказывал детей, и особенно девочек в возрасте от 12 до 14 лет, слишком большими пучками розог. После нескольких заседаний, во время которых перед членами магистратуры продефилировали слишком красноречивые доказательства виновности Джеймса Майлса, решено было предать последнего суду присяжных заседателей. В письме одного из членов магистратуры имеется следующее место:

«В следствии по делу имеется один пункт, который решительным образом наводит на размышление о том, что вообще лицам мужского пола должно быть воспрещено наказание не только взрослых женщин, но даже малолетних девочек».