Пишу Вам потому, что Ваша газета отстаивает точку зрения о пользе телесных наказаний детей. Я сам по профессии учитель и считал, что порка детей это вредно, что это пережиток прошлого. Но случай один полностью изменил мое отношение к порке детей. Это произошло в середине 70-х годов.

Я окончил институт и был направлен в село где жили казаки. Мне предоставили небольшой домик, который сдавал Иван Степанович, крепкий мужчина 55 лет. Он работал плотником в колхозе. Дом у него был большой. Он овдовел несколько лет назад. Были три дочери. Старшая, Полина, имела свою семью и жила и работала в городе. Средняя, Настя, ей было 18 лет, училась на первом курсе института. Младшая, Алена училась в 3 классе.

Так как я тоже любил попариться в бане, сдружился с ним. Часто после баньки, попивая чай, квас. а то и водочку я вел беседу с ним.

В то время и телевидение и печать выступали против телесных наказаний детей. Но в деревне старые традиции были крепки и детей частенько пороли, считая этот метод единственно правильным. Я сам не раз выступал с лекциями о вреде порки. Приняв пару рюмок Степан Иванович обратился ко мне: «Вот вы педагог, а рассказываете сказки о вреде порки. Тебя самого пороли, сам порол или видел порку?» Я признался что ничего подобного не видел, но читал об этом в книгах по истории о наказаниях розгами в крепостное время. И с жаром стал доказывать, что порка, особенно розгами, это жестоко. Это кровь, что мужчин и женщин засекали до смерти и привел в пример Дарью Салтычиху.

Он усмехнулся – пороть розгами надо уметь. Он вышел в сени и принес березовый прут длиной в полметра. Прут был без единых сучков, гладкий, гибкий. Прутья должны быть одной толщины, длины и гладкие – вот тогда и не будет крови. Он сказал, что в субботу будет пороть свою дочь Настю и пригласил посмотреть. От такого предложения я потерял дар речи и лишь кивнул головой. Домой я шел словно в тумане. Всю ночь я не сомкнул глаз, пытаясь представить, как это будет.

Едва дождавшись окончания уроков я помчался к Степан Ивановичу. «А пришел, ну что ж принеси скамью «. Мы вынесли скамью на середину комнату. Увидев мой взгляд, он хитро подмигнул. Я облизал пересохшие губы, неужели увижу «это». Он постелил одеяло на скамью и принес ведро с березовыми розгами. Вскоре вышла Настя. Она была в длинном сарафане. Увидев меня она вспыхнула и опустила голову. «Ну что встала, ложись. Дядя из города пишет, по ночам шляться стала, видно давно розог не получала``. Настя тихо плача подошла к скамье и легла вниз лицом.

Степан Иванович, перекинув через спину широкое полотенце стал привязывать ее. Другое подал мне – привязывай ноги. Дрожащими руками привязал ей ноги. «Задери ей платье! Смелей!» Я с волнением взялся за край платья и стал поднимать вверх. Задрав платье я остановился в нерешительности. «Ну чего, снимай быстрее». Закрыв глаза, руками шарил по округлым тугим ягодицам, ухватившись за края медленно спустил трусики.

Настя уткнулась головой, спрятав пылающее лицо между руками. «Ну начнем». Он сложил вместе 6 – 7 прутьев и стал вязать снизу и сверху оставив 5 см свободными концы розги. 3-4 гибкие с палец толщиной прутья отложил в сторону. «Пороть надо так, чтобы розга попадала по обоим .полушариям всего зада, а в конце следует розгу оттягивать, чтобы вспухли рубцы, тогда она порку надолго запомнит».

Все это время я любовался голым задом девушки. Наконец взяв розгу он подошел к скамье и взмахнул. Розга со свистом опустилась на голый зад, дугой обвив оба полушария. Настя громко взвизгнула. Затем последовал второй, третий, четвертый удар. На ягодицах краснели полосы. Девушка визжала, виляла задом стараясь уйти от тугих ударов розги. Каждый удар он сопровождал словами: » Вот тебе за гулянки, вот тебе за танцульки». Ударив он несколько секунд задерживал розгу. Настя сжимала задницу, поднимая ее кверху. К 15 ударам верхняя часть ягодиц была красной, а нижняя белой.

Я подал свежие розги. Вскоре весь зад пылал огнем. Теперь Степан Иванович взял прут и с оттяжкой ударил по левому полушарию, следующий удар пришелся по другому полушарию. Настя громко визжала и крутила исполосованным покрасневшим задом. Отсчитав еще десяток Степан Иванович закончил порку. Я осторожно натянул трусики на вспухший зад и развязал Настю. Она всхлипывая встала, поблагодарила и вышла. «Вот так для девок розга как раз, глупые, неопытные, один ветер в голове гуляет – танцы, вечеринки, парни. А чуть что бегут к маме с папой. А розга сразу всякую дурь из головы выбьет и от беды бережет.

Встретив через несколько дней Настю на речке, где она купалась с подругами, я увидел лишь бледные следы от розог. Разговорившись с ней узнал, что она не в обиде на отца, что наказана по заслугам, да и всех ее подруг наказывают розгами. Порку проводит только мужчина из семьи. Бьют только по голому заду, так удобнее и чувствительнее да и стыд усиливает эффект наказания. Порка обязательно сопровождается словесным. внушением. А самое главное, что я заметил, что нет ни ненависти, ни обиды, и только любовь. Да. да он порол дочь с любовью к ней, вот откуда выражение: «Бьет значит любит». Именно такая порка является главной в воспитании детей. Родители же избивающие ребенка в гневе, ненависти, обиде, получают в ответ злобного и трусливого. Недаром на Руси существовала традиция субботней порки березовыми розгами. Если обнять саму берёзу, то она дает огромную энергию, положительный заряд.

Розга должна занять достойное место в каждой семье.