Еще мальчиком лет тринадцати обращал внимание на симпатичных девчонок. Возникали непонятные желания. Сейчас, в мои двадцать семь лет, происходит то же самое. Также заглядываешься на симпатичных женщин, но сексуальный опыт подсказывает, чего бы ты хотел от каждой из них.

В детстве кружили голову картинки с изображением всевозможных сцен наказания. Одну из них помню до сих пор, где учитель пучком розог порол голого подростка, лежавшего на скамье. Представив себя в роли учителя, мысленно клал поочередно на лавку всех девчонок-одноклассниц.

Затем, когда был зрелым юношей, появился первый сексуальный опыт, судьба свела меня с Галиной. Познакомились, загорая вдвоем на пляже. В итоге попал к ней в гости в дом с маленьким, но чудесным садом. Жила она с отцом, который был в это время в командировке. Девушка ушла в душ, чтобы смыть с себя морскую соль. А я хлопотал по хозяйству: заваривал чай, сочинял бутерброды, как кто-то нежно положил свои руки мне на плечи. Обернувшись, я оцепенел, Галина стояла за моей спиной, едва прикрытая полотенцем. Потом был медленный танец, где ее облачение и моя одежда вовсе покинули нас. У нее была безукоризненная фигурка, кожа, загоревшая до бронзы. Белыми оставались только изящная упругая грудь и круглая аппетитная попка. Повалившись здесь же, прямо на палас, мы достигли первого оргазма. Мне казалось, что мы оба на седьмом небе. Я все нашептывал ей:

– Ты хорошая, сладкая. 0на отвечала: – Нет, я плохая, гадкая, и за это меня следует побить.

Я сначала не внимал ее словам. Но она затем спросила:

– Сможешь выполнить мою просьбу?

Не зная, что от меня потребуют, я согласился. Взяв под руку, Галя подвела меня к окну и указала на дерево с еще несозревшими плодами алычи.

– Возьми нож и нарежь полтора десятка молодых тонких побегов.

Сделав это, я вошел в квартиру. Галина лежала на животе, под которым находилось несколько подушек, отчего попа ее была высоко поднята вверх. В правой руке она держала коробок со спичками...

– Сейчас шестнадцать часов, если по звонку через полчаса ты не заставишь меня бросить спички, считай, что мы расстались, – заявила она.

Уяснив свою задачу, я встал поудобней и, зажав в руке пучок тонких гибких прутьев, начал ее пороть. Розги, со свистом рассекая воздух, одна за другой ложились на прекрасные ягодицы, оставляя багрово-пунцовые полосы. Где-то после тридцатого удара ее попка стала красной. Галя не кричала, не напрягалась, ожидая удара, была совершенно расслаблена, только постанывала. Но спички уверенно держала в руке. И где-то через пятнадцать минут интенсивной порки, когда на ягодицах стали выделяться микроскопические капельки крови, она бросила коробок. Повалив меня на пол, оседлав, начала бешеные движения тазом. Второй раз оргазм получили быстро и одновременно.

Встречались мы еще три месяца, пока нелепый случай не разлучил нас навсегда.