Этот рассказ принадлежит жене бывшего инспектора тюрем в одном Западноафриканском государстве и относится к тому периоду, когда оно еще не было независимым.

Меня всегда очень интересовала тема телесных наказаний, это в частности послужило одной из причин, почему я вышла замуж за офицера пеницитеарной системы. Я знала, что рано или поздно, с помощью моего мужа я смогу увидеть настоящее зрелище – хорошую порку. Через некоторое время мой муж (который, кстати, разделял мой интерес),был послан с поручением в одно Западноафриканское государство, и я устремилась вместе с ним к моей новой жизни.

Едва ли был такой день, когда я не упрашивала своего мужа позволить мне побывать в Отделении Наказаний. Тюрьма, о которой идет речь, была для женщин-аборигенок, осужденных впервые за мелкие преступления.

Наконец, однажды муж сказал мне, что я могу присутствовать при наказании. Одна из чернокожих девушек – заключенных была поймана на краже из кухни, а также на преступном сожительстве с одной из своих подруг по несчастью. Меня вели по коридорам и, вниз, по каменным ступеням лестницы, я не знала толком, что мне предстоит увидеть, но мое сердце почему-то пыталось вырваться из груди! Тяжелая металлическая дверь отворилась передо мной, и я оказалась в Отделении Наказаний. Я никогда не забуду того, что предстало передо мной! Помещение было довольно большим и готовым к проведению экзекуции, в нем находились надзиратели, мужчина и женщина. На мужчине из одежды была только набедренная повязка, которая не скрывала его выпирающего мужского достоинства. Женщина была массивного телосложения, лет 40 и также обнажена до пояса. Мой бог, подумала я, и это нормальная процедура тюремного исправления? Мне стало немного не по себе, оттого, что все происходящее в этом заведении находилось под полным контролем моего мужа, а увиденное, напоминало скорее оргию, чем исправительную процедуру.

Но продолжу мой рассказ. Кроме двоих тюремщиков, у стены в комнате находились две негритянки, запертых в деревянные колодки, так что они могли наблюдать за происходящим. Они были совершенно обнажены, их тела лоснились от пота, как и тела тюремщиков. Обе молоденькие, а одна из них очень хорошенькая с толстыми чувственными губами и красивыми полушариями грудей. Колодки были необычной формы с прорезями для головы рук и даже грудей, торчащих спереди через дерево, поясницы несчастных охватывал широкий металлический пояс, удерживающий все тело в вертикальном положении. Ужасно неудобная позиция.

Однако не они должны были первыми испытать на себе процедуру наказания. «Жертва» находилась в центре комнаты, крепко привязанная к покрытой кожей кобыле для порки. Это была молодая женщина лет 26, совершенно обнаженная, ее запястья были привязаны спереди кобылы, а лодыжки сзади. Ее тело было красивым и пышным, особенно красивыми были круглые черные ягодицы. Кроме перечисленных выше пяти человек, в комнате находились также два мужчины (аборигена), они сидели в углу и, по-видимому, были тюремными офицерами. Они предложили мне стул.

«Экзекуторы» уже находились друг напротив друга, мужчина с одной стороны от беспомощной преступницы, массивная женщина-надзиратель – с другой. Каждый из них держал в руке тяжелый кожаный ремень около трех дюймов шириной. Мое сердце билось как у загнанного зверька, я не верила, что все это происходит наяву. На стене висели другие инструменты для наказания – ремни, кнуты, стеки, розги с колючками и короткая плетка-девятихвостка с ремнями из черной кожи и узелками на концах. Неужели ее тоже пустят в ход?

Это начиналось… о да, начиналось!!

Охранница подняла свой ремень над головой и со всей своей силой опустила его на голую черную попку. Связанная жертва пронзительно вскрикнула. Ремень при этом произвел достаточно громкий звук эхом отдававшийся в этом каменном мешке. Мужчина также взмахнул своим ремнем и со свистом, используя всю мощь своих сильных рук, обрушил его на жертву. Она снова вскрикнула. Тюремщица чуть сменила стойку, слегка приподнявшись на носках, и, взмахнув рукой, вновь опустила ремень на пышную попку наказываемой – шмяк!

Снова вскрик. Тут же – новый удар мужчины – ШМЯК! На этот раз жертва вскрикнула громче. Видимо, мужчина наносил более сильные удары, чем стражница. Экзекуторы не торопились. Удары наносились с интервалом около пяти секунд, в течение которых были отчетливо слышны всхлипывания и стоны жертвы.

Мой бог, это была не легкая порка леди в колледже, это были настоящие муки, сравнимые со страданиями Христа на кресте. Каждый стражник наносил удары по близлежащей к нему ягодице, и следы ударов уже отчетливо были видны на черной плоти. Наказание ремнем состояло из 15 ударов по каждой ягодице, всего 30 ударов, об этом было объявлено в начале (но я не знала, что должно было последовать за этим).

Тяжелый ремень взлетел в воздух в руке тюремщицы и еще раз опустился вниз – КРЭК! В-с-к-р-и-к!…всхлип, стон… ШМЯК! В-с-к-р-и-к!… всхлииип, аааах! В целом процедура происходит весьма медленно, ничто не говорит о какой-либо спешке. Все присутствующие, кроме жертвы и двух молодых негритянок, похоже, получают от происходящего удовольствие, к чему же спешить? Темп хороший и медлен-н-н-н-ый, как раз такой чтобы мы могли всецело насладиться прекрасным видом голого тела наказываемой преступницы, восхитительными звуками свистящих кожаных ремней и криков жертвы, видом алеющей под ударами попки и ярких возбужденных глаз полуголой тюремщицы и фактически голого палача-мужчины.

Итак, продолжаем… очень медлен-н-н-н-но, раз за разом… ШМЯК! «Ааааааааеееее!» ШМЯК! «Ааааааааааааееееееееее!» ШМЯК! «Оооооооооооооееее!» Меня било мелкой дрожью. Я больше никогда в жизни не испытывала сексуального возбуждения такой силы. Я была недалека от оргазма и почти не ощущала собственного тела. Бедная девушка, ее попка должно быть горит огнем. Бедная девушка, черт возьми! Я почти брежу, «ты сука, ты никогда не выберешься из этой переделки и будешь только моей. Ничего на Земле не может помешать этому сексуальному наслаждению от лицезрения жестокой настоящей порки твоего беспомощного тела, приносящего мне оргазм. Да, я жажду увидеть потоки крови».

Слегка очнувшись, я чувствую, что на фоне медленно продолжающейся порки, офицеры в углу также чувствуют сильное сексуальное возбуждение. Они достают свои члены из брюк, играют с ними, нимало не смущаясь моим присутствием. Я вижу, как они поглаживают свои напрягшиеся члены, и это увлекает меня, но не настолько, чтобы полностью отвлечь от зрелища порки. Девушки в колодках в ужасе – они знают, что их очередь тоже наступит … неизбежно. Я представляю себе это словно наяву и облизываю губы в предвкушении. О, какую власть надо мной имеет возможность наслаждаться поркой! Возможно ли это? Я чувствую щемящую сладкую боль во влагалище, и мои трусики пропитываются влагой. Тюремщица в который раз поднимает свою сильную руку и опускает свое ужасное орудие на воспаленную плоть, она бьет будто обжигая ее раскаленным железом … «Еееееееааааааххх!» Крик восхитителен, с каждым пронизывающим душу криком мое влагалище вибрирует, орошается вытекающим соком и мое выпрыгивающее из груди сердце бьется еще быстрее. Мужчина наносит удары еще, и еще, и еще! Он почти утратил контроль над собой, его немногие одежды сползли, его член обнажен и огромен, черен и упруг, он вздымается перед ним, блестящий и готовый взорваться, маленькие капли теплого семени стекают с него. Возбуждающее зрелище.

Когда тюремщица наносила очередной удар, все ее тело сотрясалось и массивные груди перекатывались из стороны в сторону. Последний удар был нанесен сильнее других, и мне показалось, что вслед за этим мы должны были услышать самый громкий крик. Я потеряла контроль над собой, вскочила и заорала, «Кричи, сука! Кричи, что есть мочи!» Вслед за этим порка ремнем закончилась. Она получила все 30 ударов. К концу порки все находящиеся в комнате были сильно возбуждены. Два экзекутора покрылись обильным потом (мы находились в тропиках и температура была не ниже 90 градусов по Фаренгейту) на полу вокруг их голых ног появились целые лужицы пота. Я шагнула вперед с тем, чтобы полюбоваться результатами их работы поближе.

Пухленькая круглая попка была очень черной и блестящей, в нее можно было, простите за дурацкое сравнение, смотреться как в зеркало. Черные полосы на ней были хорошо видны, несмотря на природный пигмент, однако кожа была не нарушена. Некоторые люди сочли бы это зрелище ужасным. Что касается меня, то блуждающая на моих губах улыбка, подтверждала обратное, мне этот вид казался восхитительным. Всю свою жизнь я мечтала об этом. В этот момент я думала, что мой сексуальный аппетит удовлетворен на многие недели, если не на месяцы вперед. Ничего подобного! Мгновением позже я уже была готова испить сию чашу до дна. Я вернулась на свое место. Два офицера привели уже свою одежду в порядок, но не мужчина-экзекутор: он был слишком поглощен выполняемой «работой» и оставался совершенно обнаженным.

Я окинула взглядом комнату. В ней не было ни одной души, которой бы не коснулся мощнейший сексуальный шок, однако остался ли при этом кто-либо небезразличным к страданиям несчастной заключенной. Трудно было этого ожидать от полуголой охранницы, она как я заметила, была в этот момент занята только собой: вывалив свои огромные груди на спину жертвы, она стимулировала их, ее соски при этом набухли и стояли торчком. Она получала большое удовольствие от подобного самоудовлетворения. Растирая свои груди о спину и похлопывая ими она приговаривала: «Чувствуешь, сука… чувствуешь что это!». Что касается двух молоденьких девушек стоящих в колодках они, судя по их напряженным попкам и грудям терпеливо ждали, когда займутся ими, вы можете себе представить, как они были напуганы. Выражение ужаса было написано на их лицах с застывшими, широко раскрытыми глазами. В то же время они как загипнотизированные внимательно наблюдали за происходящим не в силах хотя бы на мгновение оторвать взгляд. С тюремщика мужчины, как я уже говорила, спали на пол последние остатки одежды, его великолепный член вздыблен и совершает замысловатые движения. Капли сока любви видны на выпуклой головке члена. Это надо видеть! Я вновь сладострастно облизываю губы. Я хотела бы, чтобы он встал напротив меня и всадил свой кол в мою открытую и ждущую вагину…

Заключенная-негритянка отвязана от кобылы и предстала перед нами в полный рост. Ее полные очарования груди, напоминающие небольшие дыньки выставлены на всеобщее обозрение. Ее лицо искажено страданием и залито слезами. Мужчина-экзекутор держит в руках тонкую бамбуковую розгу в три с половиной фута длиной. Тюремщица заставила заключенную раздвинуть ноги, чуть нагнувшись вперед, взяла оба ее запястья одной рукой и потянула их назад, другой рукой она схватила несчастную за волосы и также отвела назад. В этом положении все укромные места несчастной были выставлены на всеобщее обозрение. Мое дыхание перехватило от мысли, что сейчас должно произойти … мой взгляд упал на ГРУДЬ жертвы.

Колено тюремщицы уппралось в спину несчастной, руки и голова безжалостно отведены назад; в этом положении «сладкие дыньки» жертвы с торчащими сосками так уязвимы, открыты и зовут к действию. Груди слегка отвисают, но удерживаемая голова делает их полностью доступными розге. Негр примеривается, оценивает расстояние до цели и ... наносит удар.

Свист розги, удар и жуткий вопль раздаются одновременно. Я старалась не показывать этого, но мгновенно у меня опять стало сыро между ног. Это происходило наяву: прекрасную девушку в присутствии еще шести человек жестоко порол обнаженный негр!! Это было просто замечательно!

Розга мелькнула вновь… свист … удар… «ЕЕЕЕАААААААХХХ!» Первый удар по левой груди, второй – по правой, груди поочередно сотрясаются под ударами, покрываясь полосами. Экзекутор метит по торчащим соскам и выше, стараясь заставить груди сотрясаться. О, как эротично их колыхание!

Когда удар получался достаточно сильным, мягкие нежные груди жертвы совершали немыслимые прыжки. О, как они подпрыгивали! Любовный сок заструился вниз по моим ногам, громадные члены офицеров вновь были извлечены наружу, твердые и не сгибающиеся они вновь заплясали в их руках. Свист…УДАР… «ООООООООЕЕЕЕЕЕ!» Я молилась, чтобы этому не было конца – я была вне себя от вожделения. После шести хлестких ударов он остановился.

Тюремщица шагнула вперед, загородив жертву, и некоторое время я не могла видеть, что происходит. Когда она отступила назад я увидела, что на твердых эрегированных сосках заключенной были прочно закреплены специальные зажимы. И это еще не все. Через отверстия в зажимах были пропущены натянутые нити. Нити были натянуты как струна, т.к. на концах каждой из них висел полуфунтовый металлический груз. Вы можете себе представить какой это большой вес для груди. Грузы оттянули груди вниз и натянули их туго, сделав готовыми к следующим ... шести ударам. Розга взлетела вновь. Точный расчет траектории, устойчивая позиция и … свист… УДАР… «АААААААААХХХХХ! АААХХ! ААХХООООО!»

Я понемногу пришла в себя. Наказываемая вопила непрерывно. Розга разрывала чувствительную кожу грудей снова и снова. Левая грудь верхняя половина…УДАР…правая грудь верхняя половина…УДАР…левая грудь через сосок…УДАР…сосок правой груди…УДАР! Убийственно точная «работа». Палач не остановился на шестом ударе, я сбилась со счета. Наконец он бессильно опустил розгу, его ноги слегка тряслись.

На мгновение все в комнате замерло, слышалось только тяжелое дыхание, блестел обильный пот на неподвижных телах. Атмосфера напряжена, в центре всего груди оттянутые вниз грузами, исполосованные розгами. Наконец мужчина и женщина палачи, взглянув на друг друга, поменялись местами. Экзекутор удерживал девушку в той же позиции, экзекуторша заняла место перед ней и сняла с ее грудей зажимы с грузами. Тюремщица была возбуждена в предвкушении удовольствия – ее глаза светились недобрым блеском. Она подняла плоскую ладонь правой руки и нанесла ей страшный удар по груди несчастной… ШЛЕП… и снова…ШЛЕП и ШЛЕП и ШЛЕП, ШЛЕП, ШЛЕП, ШЛЕП, ШЛЕП! Удары наносились с плеча. Груди наказываемой раскачивались под ударами, казалось, они звенят как язык колокола. О, как приятно было на это смотреть. Производимый звук выгодно отличался от глухого звука производимого розгой. Рука тюремщицы так и мелькала в воздухе, всего она нанесла не менее двадцати ударов. Девушка пронзительно непрерывно кричала на высокой ноте … «ИИИИИИИИИ!»

Ты не будешь больше воровать, я думаю? Но это было только начало …

Заключенную положили на спину, на низкую подставку. На лодыжки надели кожаные браслеты, привязав их к двум веревкам, свисающим с потолка, закрепленным на высоте около шести футов. Несчастную подвинули на подставке так, что нижняя часть ее тела свисала с него. Другие два тюремщика, которые до сих пор не участвовали в процедуре, подошли к веревкам и начали их натягивать, так что ноги заключенной начали подниматься к потолку. Они продолжали натягивать веревки до тех пор, пока единственной частью тела жертвы соприкасающейся с возвышением не остались ее плечи, сама же она не оказалась буквально подвешенной к потолку. Ноги заключенной оказались широко разведены в стороны в форме буквы V. С моего места при таком положении заключенной было хорошо видно все что находится у нее между ног и исполосованные ремнем ягодицы. Расщелина между ее ягодицами также была достаточно открыта для того чтобы я могла видеть ее маленькое аккуратное анальное отверстие. Я была настолько потрясена столь откровенной картиной прелестей молодой женщины, что внезапно почуствовала нервную дрожь и непроизвольные сокращения между ног, при мысли что девушка сейчас будет подвергнута порке по самым чувствительным местам. Несчастную оставили в покое на несколько минут, в то время как мы наслаждались непристойным зрелищем открывшемся перед нами.

В это время офицеры разделись догола. Я была слегка шокирована этим фактом, но не придала ему большого значения, т.к. меня конечно больше занимал вид выставленного в предельно открытой позе молодого женского тела. Но когда они, встав в полный рост, стали медленно мастурбировать свои жеребячьи, твердые, как сталь концы, мне стало интересно, как долго они смогут продолжать в том же темпе. Вероятно они занимаются этим довольно часто и процедура привычна для них. Я опять почувствовала нечто, происходящее у меня в промежности, кроме этого, вид двух рослых обнаженных негров мастурбирующих всего в нескольких футах от меня вызвал сладостный трепет в моей груди. Они ждали… да, они предвкушали просмотр следующей части наказания.

Все мужчины вокруг неистово теребили свои члены, при виде этого мои укромные местечки обильно истекали соком. Я не в силах была больше сопротивляться и запустив руку себе под юбку, проникнув ею в узкие трусики, начала лихорадочно стимулировать свою «киску», что довольно быстро закончилось великолепным бурным оргазмом.

Экзекуторы тем временем заняли свои места, в руках мужчины появилась плетка – девятихвостка, в руках женщины – кожаный кнут с узелком на конце. Мужчина встал напротив ягодиц заключенной, под ее подвешенными к потолку ногами, чуть сбоку от нее, чтобы не загораживать мне вид широко разведенных в стороны ног жертвы и исполосованных ягодиц. Женщина встала над головой жертвы, расставив ноги так, что молодая негритянка могла видеть перед глазами ее обнаженный половой орган.

Мужчина взмахнул плетью и нанес хлесткий удар по внутренней стороне правого бедра, исторгнувший из заключенной громкий крик. Женщина нанесла удар кнутом по промежности, задев его кончиком расселину между ягодиц наказываемой. Мужчина хлестнул по внутренней поверхности левого бедра, женщина – нанесла удар аналогичный первому, так продолжалось в течение нескольких минут. Секли они медленно, ожидая между ударами пока жертва замолчит, каждый ее крик заставлял бешено пульсировать мою «киску».

Настал момент которого я ждала с нетерпением – мужчина стал бить плетью прямо по центру раздвинутых ног, задевая половые губы. Женщина старалась попасть кончиком кнута прямо по анусу несчастной и минуты через две ей это удалось. Негритянка непрерывно кричала и дергалась после каждого точного удара, вскоре ее промежность сплошь покрылась рубцами от ударов кнута и плети.

Наконец, экзекуторы закончили порку и бросили свои орудия на пол, далее разыгрался невероятный эротический спектакль, в ходе которого я отбросив всякий стыд мастурбировала в присутствии посторонних. Голый палач смотрел на заключенную, дроча свой огромный член с которого стекали капли спермы. Он подошел к несчастной и водил членом по расселине между ее ягодиц, подбираясь все ближе к анусу. Наконец, он одним толчком загнал большую часть своего члена в анус негритянки. Также абсолютно голая тюремщица, в это время села своей промежностью прямо на лицо заключенной – несчастная очень хорошо знала, что от нее требуется, и я увидела, что ее язык энергично заработал в половом органе мучительницы. Офицеры стояли на коленях с одной стороны от заключенной и энергично мастурбировали, завершая картину этого фантастического абсурдно-эротического спектакля. Я чуть подвинулась, чтобы рассмотреть как огромное орудие разрывает задницу несчастной с каждым страшным толчком, и увидела насколько широко растянут анус негритянки, вмещающий полностью огромный член.

Я полностью потеряла контроль над собой, забыла что я жена инспектора этой тюрьмы и почуствовала себя лишь участницей невероятного сексуального спектакля, где все обнажены, трахаются в задницу, занимаются куниллингом, мастурбируют – переживания предшествующей происходящему порки облегчили мою задачу. Я сбросила платье и разорвала на себе трусики, оставшись совершенно голой. Пальцы одной руки ласкали мою «киску», другой я терла свои ягодицы и нащупав анус засадила в него средний палец. Я смотрела вокруг на всю эту дикую эротическую пляску совершенно обалдевшими обезумевшими глазами.

Я ввергла себя в серию бешеных оргазмов посредством пальцев лихорадочно работающих в моей пламенеющей «киске» и анальном отверстии. Тюремщик, запрокинув голову назад, засадил свой член глубоко в задницу заключенной, два других офицера в это время кончили на ее грудь, полностью забрызгав ее спермой. В это время тюремщица кричала и стонала в экстазе, получая многочисленные оргазмы, вызванные языком заключенной. Я бессильно рухнула на пол, испытав самый мощный оргазм в своей жизни.

Вскоре я покинула комнату на ватных бесчувственных ногах, все еще находясь в состоянии крайнего возбуждения от наблюдения сцены столь «полного» телесного наказания. Прошло совсем немного времени, прежде чем я начала просить своего мужа стать его свидетелем вновь!