А вот и Джейн Дикс, мачеха 16-летней Дебби, которая готовится попробовать «хорошую дозу настоящей английской дисциплины», как давно уже предупреждала ее тетя Джейн.

Дебби, высокая, стройная, темноволосая девушка с проблеском синих глаз, уже лежит на кровати. Ее ноги распростерты по отдельности и привязаны к решетке кровати, а запястья связаны вместе и притянуты к противоположной спинке. Ее упругий, молодой, бархатистый зад приподнят тремя валиками, подложенными под бедра. Джейн считает, что «хорошая доза дисциплины» заставит Дебби перестать ругаться нехорошими словами на своих школьных подружек.

«Дебби, — говорит мачеха. — Я сейчас тебя хорошенько проучу, но это не со зла, а только потому, что ты еще ведешь себя, как маленькая девочка. Раз ты так и не выросла, готовься попробовать березки своим голым задом».

Джейн склоняется над Дебби и заворачивает ее футболку значительно выше талии. Теперь березовому пучку хорошо доступна вся задняя поверхность тела Деборы. Тетя берет пучок и свистит им по воздуху несколько раз. Длиной он около двух футов, а состоит из трех или четырех тонких веток. Наконец мачеха со свистом опускает березку вниз через попу Дебби, выдающуюся над подушками, прямо по наибольшей кривизне ягодиц. Девочка слышит шлепок, чувствует жгучую боль, вздрагивает и тихонько стонет.

«Дебби Дикс, я собираюсь сечь тебя березкой до хорошего рева, — предупреждает Джейн, — так что прекрати упрямиться и расслабься, как в детстве...» Дебби вспоминает свое детство. Папа и мама иногда пороли ее, но тогда по ней гулял кожаный ремешок, а не противный березовый прут, элегантный и страшный одновременно.

Мачеха снова подняла пучок и опустила его чуть пониже на молочно-белый голый зад падчерицы. Розга лизнула ягодицы и изо рта наказанной вырвался первый крик со слезами. Березка оставила на попе свой второй след; яркие розовые полоски, идущие во всех направлениях.

Джейн подождала несколько секунд, любуясь, как зад Дебби нервно подергивается, ожидая нового стежка. Дебби даже приподняла голову немного в этом ожидании. С-с-сшшшвик! — березка вновь опустилась и приласкала восхитительно закругленные обнаженные бедра. Девочка сжала попу и издала громкий крик. Молодая мачеха проговорила: «Может быть, теперь у тебя с языка будут слетать нормальные словечки» — и снова свистнула розгой. Когда прутья снова упали на голый зад, Дебби завопила «О-о-о-о» и окончательно рассталась со своим стоическим терпением. Слезы хлынули рекой.

Джейн удовлетворенно кивнула и начала сечь послабее, но быстро, «подрумянивая» ягодицы. Дебби ревела, мотала задом, который теперь был перекрещен с ярко-красными полосками. Она громко рыдала, визжала каким-то освобожденным голосом, трясла головой из стороны в сторону. А между тем вкус березы продолжал чувствоваться — она опускалась с громким свистом и немилосердным жжением в бедной заднице Дебби. Наконец Джейн раза два специально стегнула внутренние поверхности бедер и остановилась после пятнадцати розог. Бархатистый голый зад был уже полосатым и покрытым рубцами. Девочка щедро плакала, ее слезы намочили всю кровать.

«Я думаю, мы не будем больше ругаться?» — поинтересовалась Джейн. «О не-е-еет, не-еееет! — ответила зареванная девочка. — Пожалуйста, не на-ааа-адо больше! Я буду вежливой...»

Тетя Джейн отвязывает ее, прикрывает одеялом и удаляется. Девочка плачет, плачет, а потом, морщась, встает и подходит к окну.

Интересно, скоро ли будет повторена подобная обработка Дебориной попы? Березовые пруты были срезаны в дальней стороне их двора. Школьница смотрит туда — о-о-о, блин, там растет еще так много берез для непослушного зада Дебби!