— Доброе утро, миссис Леланд и мистер Стрикхэнд, — приветствовала мисс Джеффрис посетителей в ее пятом классе. — Класс, что вы скажете?

— Доброе утро, миссис Леланд и мистер Стрикхэнд, — проныли ее ученики, сидевшие за партами.

— Доброе утро, класс, — сказала начальница Леланд.

— Утро, утро, — пробормотал мистер Стрикхэнд, поднимая свой знаменитый черный кожаный мешок и ставя его на стол.

Только на прошлой неделе все младшие ученики с ужасом узнали, что в их школе снова, как тридцать лет назад, вводятся телесные наказания. Родители обсуждали это на собрании с новым дисциплинатором, мистером Стрикхэндом, которого миссис Леланд и мистер Джонсбери, начальница и директор школы «Уитни Скул», пригласили на работу. Ученики гадали, на что согласятся родители — до какого класса учителям разрешат наказывать их поркой. Каждый класс надеялся, что мимо них опасность пройдет стороной и что сечь будут только тех, кто помладше. Но вот вчера родители объявили им, что рубежом был избран пятый класс для девочек и седьмой — для мальчиков. Девочки-пятиклассницы чуть не запели — их решено не трогать, а вот мальчики-пятиклассники внутренне похолодели, потому что теперь им нужно было прилежно учиться под страхом розги два года. Каждый день с момента прибытия в школу мистера Стрикхэнда учителя стали угрожать им новым наказанием за плохое отношение к урокам. И вот мисс Джеффрис вызвала дисциплинатора, чтобы наказать двоечников в ее классе.

Начальница осмотрела классную комнату, где сидели очень подавленные мальчишки и спокойные девчонки.

— Мисс Джеффрис сообщила мне, что за неделю, пока она с вами занималась, появился длинный список тех, кто плохо себя вел, — она посмотрела в бумажку. — Да, есть такие мальчики в этой комнате. Драки в коридоре, бранные слова, отказы от ответа домашнего урока... Есть проступки и больше этого, я уверена.

Миссис Леланд остановилась. Мисс Джеффрис улыбалась и не могла нарадоваться — когда еще ее классная комната была такой тихой! Правда, один мальчик, предвкушая наказание, уже заплакал.

— Это поведение, — продолжала начальница, — совершенно неприемлемо здесь, в школе «Уитни Скул». Я не собираюсь терпеть ленивцев и драчунов в моей школе.

— Как все мальчики могут видеть... — сказал мистер Стрикхэнд, вытаскивая из своего мешка кожаное орудие в виде широкого закругленного ремня. Вздохи можно было услышать по всему классу. С помощью двух других взрослых дисциплинатор вытащил восемь бумажных мешков, открыл их и расставил по полу перед доской. Теперь уже несколько мальчиков всхлипывали. Все в школе знали о бумажных мешках.

Теперь каждый ученик должен был познакомиться с программой порки, согласованной с родителями на собрании. Счастливые должны были только увидеть это, а несчастливые испытать на себе. Вся снятая одежда должна была упаковаться в бумажный мешок. Наказанные мальчики должны были оставаться без штанов, а девочки без юбок, пока их мешок им не возвращался. Самые счастливые должны были получить мешки сразу после урока, несчастливые — через несколько часов в конце дня. Самым злостным нарушителям-мальчикам мешки разрешалось не отдавать — им велели сходить без штанов домой за родителями. Натягивая полы курточки и рубашки на бедра, они с позором должны были пересечь поселок, и только пришедшим маме или папе отдавали одежду сына.

— Быстро и тихо, — приказал мистер Стрикхэнд, — каждый мальчик в этой комнате должен оказаться передо мной, найти мешок с его именем, если он есть, и встать перед ним.

Восемь мальчиков нашли мешки, на которых были обозначены их имена. Им пришлось остаться у доски.

— Снимайте ваши туфли и ставьте их аккуратно за вашим мешком, — был следующий приказ.

Когда это было сделано, мальчикам было указано, чтобы они вынули рубашки из брюк. Дисциплинатор вынул портативный CD-плейер из сумки и сказал:

— Когда начнет играть музыка, вы должны начать маршировать вокруг комнаты.

Некоторые из девочек хихикнули при этом заявлении.

— Фредди, — указал дисциплинатор на мальчика, ближайшего к двери, — ты будешь идти первым, а все остальные будут следовать за тобой. Маршируйте, высоко поднимая колено.

Мистер Стрикхэнд включил CD.

Звуки марша «John Philip Sousa» начали трубить на весь класс. Униженные мальчики пошли вдоль класса. Маршировать их, конечно, никто не учил, так что проход был беспорядочным. Все снова вернулись к доске под хихиканье девочек в проходах.

— А теперь брюки в ваш мешок, — последовала команда дисциплинатора. — Быстро.

Зная последствия, каждый мальчик с тяжелым сердцем выполнил приказ. Через минуту восемь нарушителей стояли в трусах.

— Марш. Второй круг.

Еще раз девочкам пришлось похихикать — одетые снизу только в одни трусы мальчики снова прошли вокруг комнаты. Кое-кто из мальчиков был красный от стыда.

— Я не знаю, почему у вас красные лица, — прокомментировал мистер Стрикхэнд. — Но знаю, что у вас вскоре станут красные попы.

— И правда, — подала голос миссис Леланд. — Раньше надо было стыдиться своей лени... Они хотели покрасоваться, вместо того, чтобы учиться. Теперь мы даем им шанс покрасоваться. Марш!

Мальчики, маршируя, прибыли снова к своим мешкам,

— Теперь снять трусы! — громко провозгласил мистер Стрикхэнд.

Несмотря на острое затруднение, мальчики начали один за другим тянуться к трусам. Самые нерешительные спускали их только тогда, когда соседи уже прятали трусы в бумажные мешки.

— Теперь снова марш!

Голозадые мальчики, путешествующие вокруг классной комнаты, были встречены девочками, хихикающими, тихо смеющимися и шепотом выкрикивающими дразнилки. Понимая, что это усиливало стыд мальчиков, мисс Джеффрис решила не заглушать женскую часть класса.

— Эй, — шепнула одна девчушка, — Мэтту трудно идти. Ему яички мешают!

— То же самое с Майком, — отозвалась ее подруга.

— А Эрик и Гарри, — сообщила третья девочка, — идут друг за другом, как паровозик, никак не расцепятся... Влюбились, наверное?

— Вот интересно было бы, если бы всех мальчишек всегда пороли! — пробормотала четвертая.

— Хорошо, — сказал мистер Стрикхэнд, когда опозоренные нарушители вернулись. — Теперь позвольте вашим туфлям возвратиться на ноги. Мальчики помчались делать это, надеясь, что наказание, может быть, окончено и начинается одевание. Но музыка не остановилась.

— А теперь настает время ремня! — сказал дисциплинатор.

Мальчики уже сделали три круга вокруг комнаты. Чуть больше десяти минут им пришлось маршировать, причем последний круг они красовались со всеми секретами, которые обычно прятались в их брюках.

— Фредди, Майк, Сэм, — приказал мистер Стрикхэнд, — наклоняйтесь на стол мисс Джеффрис.

Как только мальчики заняли эту позицию, поднявшись на цыпочки и лежа животами на высоком столе, мужчина посмотрел на миссис Леланд.

— По двадцать ударов каждому, — объявила она.

Не медля, Стрикхэнд всадил первый удар по попе Сэма, извлекая крик боли. То же самое немедленно повторилось с Майком и Фредди. Сэм начал реветь после второго удара, а Майк и Фред захныкали, когда ремень приласкал попы в третий раз. Мистер Стрикхэнд продолжал, пока не хлестнул каждого мальчика десять раз.

— Встаньте, — велел он розовозадым, плачущим нарушителям, — и постойте перед окнами, лицом к классу. Быстро!

Мальчики, всхлипывая, подчинились. Они стояли, прикрыв срам полами рубашек и беспокойно поглядывали через плечо — ведь в окно любой прохожий мог увидеть, что у подоконника стоит мальчик без штанов.

— Энди, Эрик и Натти, ваша очередь, — провозгласил мистер Стрикхэнд.

Очень скоро и эти три лентяя получили такую же обработку ягодиц, как их предшественники. С теми же самыми результатами: крик, плач, розовые попы. После десяти ударов каждый тоже был послан постоять у окна.

— Мэтт, Гарри, на стол! — скомандовал дисциплинатор. — Поспешите! Я не хочу, чтобы те зады у окна остыли.

Трясущиеся и уже хнычущие мальчики поторопились занять позу для порки. Еще раз остальной класс, учительница и начальница прослушали крик и рев мальчиков, посмотрели на покрасневшие зады. Мэтт и Гарри были посланы присоединиться к коллегам у окна.

Миссис Леланд и мистер Стрикхэнд тем временем завязали бумажные мешки, содержащие одежду мальчиков.

— Мэтт и Фредди получат штаны и трусы после последнего урока, — объявила учительница. — Остальным придется идти домой за родителями, чтобы они полюбовались на вас.

Несмотря на слезы и сопли, некоторые мальчики еще и застонали при этой вгоняющей в отчаяние новости.

— А теперь, — сказал Мистер Стрикхэнд, — берите в руки мешки и маршируйте за нами в офис миссис Леланд.

Процессия спустилась вниз по школьным холлам — миссис Леланд впереди, восемь голозадых мальчиков в середине, мистер Стрикхэнд с CD-плейером и ремнем сзади. После этого мальчики уложили мешки в шкаф и были отпущены обратно на уроки.

— Мальчики, о’кэй, занимайте ваши места, — сказала мисс Джеффрис.

Каждый мальчик издал стон, когда выпоротая попа коснулась жесткого деревянного места на скамейке. Началась учеба. Девчонки хихикали, видя, как бесшанных мальчиков вызывают к доске, а они стараются натянуть рубашки и курточки на попы. Во время перемен они стеснялись выходить в коридоры, а над ними дразнились.

— Через пятнадцать минут время ленча, — сказала мисс Джеффрис после четвертого урока, — теперь все наказанные должны написать короткие сочинения.

Мистер Стрикхэнд установил, что все выпоротые ученики должны писать короткий очерк о том, почему они заслужили наказание, как они почувствовали ремень и что сделают для того, чтобы их больше не драли. Если учителю не нравился очерк, порка повторялась и писать надо было еще раз. Этот процесс продолжался до тех пор, пока из-под пера наказанного не выходило удовлетворительное произведение. Стоит ли удивляться, что все вдруг начали учить правописание и грамматику!

По сигналу к ленчу восемь очень нервных мальчиков сдали свои бумаги мисс Джеффрис.

— Мальчики, — сказала она, — после еды, подобно другим детям, вы можете поиграть в школьном дворе, пока я проверяю сочинения.

— Пожалуйста, мисс Джеффрис, не надо... — попросил отчаянно Майк.

— Нет, нет, идите.

— Но... но все на улице увидят нас голых, — протестовал Майк.

— А это не моя проблема, — ответила мисс Джеффрис, — что вы плохо учитесь и получили наказание. Перестань препираться, если не хочешь вторую порку прямо сейчас, — добавила она, помахивая увесистой линейкой.

— Не-е-ет, мэм, — пошел на попятную Майк.

— Тогда на обед, а потом на улицу, прямо сейчас! — приказала она, живо хлопая по голому заду Майка линейкой. Все мальчики поспешно засеменили к выходу из класса.

Девять очень счастливых девочек и восемь очень подавленных мальчиков возвратились в класс после ленча и прогулки. Мальчики вынесли все дразнилки от друзей из других классов. Мисс Джеффрис вошла, держа очерки двоечников. «Ни одно из сочинений не тронуло меня достаточно, — сказала она. — Мэри, отнеси все бумаги в мусорную корзину».

— А теперь, — приказала она, — все наказанные мальчики встают здесь.

Очень скоро у ее стола стояло восемь мальчиков, смотрящих на класс. Она подошла к самому левому из них и сказала: «Ну что же, нагнись, пожалуйста, Эрик».

Эрик согнулся вперед и по его попе снова прошлась линейка мисс Джеффрис, покрывая и без того красные ягодицы новыми болезненными полосками. Удар за ударом возобновляли его рев, дергание его ног, в общем, его утреннее мучение. После еще десяти шлепков ему милосердно позволили встать и повилять задом, гарцуя по классу.

— А вот руки от попы прочь, — приказала учительница, — не тереть!

Поодиночке каждый мальчик получил такую же обработку. После завершающей порки Майка она снова послала всех восьмерых за столы, чтобы написать новый, более длинный очерк.

Вторые сочинения мальчиков мисс Джеффрис отослала читать мистеру Стрикхэнду. Он быстро пробежал глазами листы, объявил пять приемлемыми, а Майк, Энди и Фредди оказались самыми несчастными. Один за другим, три мальчика оказались над столами и попробовали снова вкус линейки. В конце концов все трое непрерывно кричали, их красные зады не могли от боли садиться на скамейки и последний очерк они писали, стоя.

Мистер Стрикхэнд устал к концу дня. Порка мальчиков-пятиклассников была изнурительной работой...

Порка мистера Стрикхэнда была для пятиклассников очень плохой новостью. Она продолжалась долго, попы были выпороты ужасно больно, ягодицы были пурпурно-красными и болели весь остаток дня. Даже самые смелые и большие семиклассники, как оказалось, орали под хлесткими ударами подобно маленькому ребенку. Интересно, что на следующий день после школьной порки у всего класса мисс Джеффрис уроки были готовы на сто процентов.