Позвольте мне начать с того, что я не верю в то, что на самом деле пишу это письмо. Никогда в жизни я не писала абсолютно незнакомому человеку о сугубо интимных деталях моей личной жизни. Но после того, как я увидела ваш вебсайт я почувствовала, что я должна и хочу внести вклад в Ваше дело.

Верьте этому, или не мы начали использовать порку сразу после того, как мы начали близко общаться. Первый раз это было, когда он проиграл мне в какую-то игру. (Я поняла позже, с какой целью он это сделал). Я уложила его к себе на колени и несколько раз шлепнула его прямо в джинсах, причем он настаивал, чтобы я их сняла. Меня осенило. Я шлепала его несильно, но это было начало... Мы с тех пор далеко продвинулись в наказаниях, и порка превратилась из игры в настоящее наказание. Домашняя порка для мужа такая же реальность, как отношенья со мной. Только поймите меня правильно, мы не используем садо-мазохистические отношения, я не отношусь к Паулю как к рабу, а я не являюсь для него госпожой, наши отношения построены на любви и дружбе. Однако, я – та, кто доминирует в наших отношениях, а он – тот, кто подчиняется.

Я использую порку всякий раз, когда его поведение гарантирует некоторое наказание – обычно каждые две или три недели. Однако, его увольнение с работы, связанное с поступлением в университет, вынудила нас сдать нашу квартиру и переехать к родителям моего будущего мужа. Они пожилые люди, и я их очень уважаю, но недостаток секретности, естественно, существенно затрудняет возможность наказывать мужа за провинности. (Как только мы женимся, мы обязательно будем жить отдельно). Поэтому я, веду учет его проступков в специальной книге. Когда мы остаемся одни, я наказываю его за все сразу. Я продолжаю заниматься своими делами, приказывая ему готовиться к наказанию. Он должен приготовить орудия наказания (сорвать и замочить розги, ремень, кожаный хлыст, деревянную расческу), так как он не знает, что я буду использовать и как сильно он провинился. Я преднамеренно держу его в ожидании. Если я знаю, что мы будем одни в течение нескольких часов, то я буду принимать душ или возможно даже ванну. Мне нравится ощущать то, что он послушно ожидает порки, стоя по стойке «смирно», прижимаясь носом к углу в гостиной. Это полное подтверждение моей власти и влияния над ним. Иногда я даже подкрадываюсь в гостиную, чтобы подсмотреть за ним. Лицезрение его, стоящего в углу, вызывает у меня восхитительную дрожь по всему телу.

Как я уже говорила, Пауль знает, что нужно правильно расположить орудия наказания, перед тем как становиться в угол. Когда я вхожу в гостиную, я нахожу в центре комнаты специальный стул, все используемые мной орудия порки и книгу с зафиксированными нарушениями его поведения. Я немедленно смахиваю с него трусы и оставляю его раздетым перед собой пока я подробно объясняю ему, за что он подвергается наказанию. Пауль говорил мне, что это является его любимым моментом в процедуре наказания, поэтому я уделяю этому много времени. Как правило, в книге записаны два или три проступка (мы никогда не используем искусственные проступки), но он понимает, что этого достаточно, чтобы гарантировать ему болезненные ощущения на коленях Сьюзи.

Когда я рассказываю Паулю о его провинностях, он понимает, насколько серьезно будет его наказание и в зависимости от этого ложится ко мне на колени или опирается грудью на стул, сдвигая ноги. Обычно я начинаю порку с руки, чтобы разогреть его попку. Через некоторое время у меня складывается впечатление, что моя ладонь наказывается больше, чем его зад! Оно изменяется, как только я беру в руки розги.

Хотя я начинаю пороть с небольшими колебаниями розги, постепенно они увеличиваются и становятся более серьезными. В это момент он начинает сжимать свои ягодицы в ожидании следующего удара. Я продолжаю читать нотацию, и вскоре его попка и бедра становятся ярко красными, и он начинает двигать ими подобно олимпийскому пловцу. Пауль начинает просить прощенья. Я всегда могу точно определить его фальшивое рыданье, поэтому я усиливаю удары и приказываю ему не дрыгаться и замолчать. К концу порки я бью настолько сильно, насколько хватает сил. Не смотря на мой приказ, Пауль опять начинает постанывать просить прощенья, но я продолжаю порку до тех пор пока не стану абсолютно уверенной в том, что он полностью кается в своих «преступлениях». Иногда порка происходит до тех пор, пока на его попке не проступят капельки крови...

То, что случается затем – главная причина того, почему я люблю шлепать Пауля так долго. Я приказываю ему встать, и начинаю обнимать его, хныкающего как ребенка. Это очень чуткий момент. Полное взаимопонимание. Он полностью обнажен и строго наказан мною, и я чувствую, что удостоена быть женщиной, которой он отдает свою душу. Я обнимаю его, и мы получаем удовольствие, ощущая, что любим друг друга. Иногда мы стоим в этой позе очень долго. После того, как он успокаивается, и благодарит меня за наказание, я приказываю ему возвратился в угол, откуда он не может выйти, пока я не разрешу. Обычно это длятся от десяти минут до часа, но может быть и больше. Я знаю, что одна часть Пауля любит быть выпоротым, другая же любит стоять в угле. Я иду отдыхать, смотреть телевизор или заниматься домашними делами, но после порки я делаю проверки, и он знает, что, если его нос не находится в угле, и его руки – не по швам, то я продолжу наказание ремнем. В конце концов, как я уже говорила, для него порка не игра, а наказание. Однажды я так устала во время порки, что смотря телевизор уснула. Каково же было мое удивление и упоение властью над ним, когда я проснулась через четыре часа, он стоял носом к углу:

Да, я не могу поверить, что я так много написала. Я надеюсь, что я не надоела Вам. Думаю, что я хотела рассказать о наших взаимоотношениях кому-либо в течение нескольких лет. Но я никогда не имела такой возможности. Честно говоря, если бы мы были, лицом к лицу я никогда не смогла бы рассказать, что я порю мужа!

Я заканчиваю это письмо (которое является скорее рассказом) еще раз повторяя Вам, насколько я люблю ваш вебсайт. Пожалуйста продолжите развиваться в том же направлении , не сбивайтесь на S&М. Это делает ваш сайт драгоценным и редким сокровищем. Не стесняйтесь публично публиковать это письмо или любую его часть. Возможно, оно будет служить вдохновением другим молодым парам (или возможно даже не так молодым) настолько, насколько такие письма Вашего клуба от других пар будут служить усиливающемуся вдохновению у нас.