|
Автор
|
Тема: Литература дла детей - садо-мазохистов
|
Inguar
Гость
Posts: 7
From: Paderborn, Germany
Registered: Feb 2001
|
отправлено 29-05-2001 00:15
"Суета сует, сказал Екклезиаст, все - суета! Слова мудрых - как иглы и как вбитые гвозди, и составители их - от единого пастыря. А что сверх всего этого, сын мой, того берегись: составлять много книг - конца не будет, и много читать - утомительно для тела....ибо всякое дело Бог приведет на суд, и все тайное, хорошо ли оно, или худо."
("Екклизиаст" 12:8 - 12:14)
Это я к тому, что видимо тема наша такая длинная и вечная... И вот год прошел, а тематика прежняя... Хоть по новой все начинай. И тот эе Крапивин, и Том Сойер.
Да... уж.
IP: Logged |
Кируля
Элитный Член Клуба
Posts: 212
From: Израиль
Registered: Feb 2001
|
отправлено 29-05-2001 00:24
Эх, господа, Инка меня адвокатом дьявола называла. Какой из меня адвокат? Так... помошник стряпчего.
Вот где "Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй"...
Истину глаголю!
IP: Logged |
Евсей
Кандидат в Члены Клуба
Posts: 13
From: Moscow, Russia
Registered: May 2001
|
отправлено 29-05-2001 06:07
*** Посылаю отрывок из романа Алексея Толстого "Хождение по мукам"***
...Рано утром, чуть завиднелось, Анисья Назарова пошла доить корову. Но только открыла теплый хлев, откуда из темноты просительно замычала Буренка, - послышались выстрелы из степи. Анисья поставила ведро, поправила на голове платок. Сердце у нее билось, и, когда пошла к калитке, ноги обмякли. Все же она приоткрыла калитку, - по станичной улице бежали люди за тачанкой, на ходу влезая в нее. Выстрелы теперь слышались ближе и чаще, и со стороны степи, и со стороны пруда, и с одного конца широкой улицы, и с другой. Тачанка с товарищами из станичного Совета не успела скрыться, - ее окружили верхоконные. Они крутились, как собаки, когда рвут собаку, стреляли и рубили шашками. Анисья закрыла калитку, перекрестилась и пошла было за ведром, но вдруг ахнула и кинулась в хату, где спали дети - Петруша и Анюта. Гладя их по головкам, шепча на ухо, она разбудила их, одела и повела на двор за коровий сарай, где стояла скирда кизяков, сложенная высоким муравейником, внутри пустая. Анисья разобрала несколько кизячных плиток и велела детям залезть в скирду и там сидеть, не подавать голоса. Теперь вся улица гудела под конскими копытами, раздавались окрики, звякало оружие. Наконец в ворота Анисьиного двора начали бить прикладом: "Отворяй!" И когда Анисья открыла, ее схватили двое станичников, горячих от самогона. "Где Сенька Назаров, где муж, говори - шлепнем на месте". А муж Анисьи - не казак, иногородний - был в Красной Армии, и она даже не знала, жив ли он теперь. Так она и сказала, что не знает, где муж, - летом какие-то люди его увели. Бросив трепать Анисью, казаки вошли в хату, там все перевернули, переломали и, выйдя, опять схватили Анисью и поволокли на улицу к станичному Совету, где прежде жил атаман. Солнце уже было высоко, а станица стояла с закрытыми ставнями и воротами, - будто и не просыпалась. Только перед Советом крутились станичники на конях и подходили пешие, ведя связанных, иных избитых в кровь, крестьян и казаков. Потом узналось, что брали по списку, всех, кто еще весной голосовал за Советскую власть. В атаманской избе сидел непроспанный офицер с нашитой на рукаве мертвой головой и двумя костями. И рядом с ним - хорошо всем известный хорунжий Змиев, полгода тому назад бежавший из станицы. О нем все и думать забыли, а он - вот он, с висячими усами, налитой, здоровый, красный, как медь. Когда Анисью впихнули в избу, хорунжий кричал арестованным, - а их под охраной стояло здесь более полусотни: - Краснопузая сволочь, помогла вам Советская власть? Ну-ка рассказывайте теперь, чему вас научили московские комиссары?.. Офицер, глядя в список, говорил тихо каждому, кого выталкивали к столу: - Имя, фамилию признаешь? Так. Сочувствуешь большевикам? Нет? Голосовал в мае месяце? Нет? Значит, врешь. Всыпать. Следующий, казак Родионов. - И поднимал бледные, пегие, как у овцы, глаза: - Стать по форме, глядеть на меня! Был делегатом на крестьянском съезде? Нет? Агитировал за Советы? Опять нет? Значит, врешь полевому суду. Налево! Следующего... Станичники подхватывали людей и, столкнув с крыльца, валили на землю, сдергивали шаровары, заголяли, один садился на дергающиеся ноги, другой коленями прижимал голову, и еще двое, вытащив из винтовок шомпола, били лежащего, - со свистом, наотмашь. Офицер не мог уже разговаривать тихим голосом, - так страшно выли и кричали люди за окнами. Экзекуцию обступила толпа конных и пеших станичников из налетевшего отряда и тех из местного казачества, кто выскакивал из хаты навстречу отряду, крича: "Христос воскресе!.." Они тоже орали и матерились: "Бей до кости! Бей до последней крови! Будут знать Советскую власть!" Наконец в атаманской избе остались только Анисья и молоденькая учительница. Она приехала в станицу по своей охоте, все старалась просветить местных жителей, собирала женщин, читала им Пушкина и Льва Толстого, с детишками ловила жуков, - это в такие-то времена ловить жуков! Хорунжий Змиев закричал на нее: - Встать! Жидовская морда! Учительница встала, некоторое время беззвучно трясла губами. - Я не еврейка, вы это хорошо знаете, Змиев... И если бы даже была еврейкой, - не вижу в этом преступления... - Давно в Коммунистической партии? - спросил офицер. - Я не коммунистка. Я люблю детей и считаю долгом учить их грамоте... В станице девяносто процентов не умеющих читать и писать, вы представляете... - Представляю, - сказал офицер. - А вот мы вас сейчас выпорем. Она побелела, попятилась. Хорунжий заорал на нее: "Раздевайся!" Хорошенькое личико ее задрожало, она начала расстегивать клетчатое пальтишко, стащила его, как во сне... - Слушайте, слушайте! - и замахала на офицера рукой. - Да что вы, что вы! - А за окном кто-то нестерпимо затянул истошным голосом. А хорунжий все свое: "Снимай, панталоны, стерва!" - Мерзавец! - крикнула ему учительница, и глаза ее загорелись, лицо залилось гневным румянцем. - Расстреливайте меня, звери, чудовища... Вам это так не пройдет... Тогда хорунжий схватил ее, приподнял и грохнул об пол. Два станичника задрали юбку, прижали ей голову и ноги, офицер не спеша вылез из-за стола, взял у казака плеть, на серое лицо его наползла усмешка. Занеся плеть, он сильно ударил девушку по стыдному месту; хорунжий, перегнувшись со стула, громко сказал: "Раз!" Офицер не спеша сек, она молчала... "Двадцать пять, довольно с тебя, - сказал он и бросил плеть. - Иди теперь, жалуйся на меня окружному атаману". Она лежала, как мертвая. Станичники подняли ее и унесли в сени. Очередь дошла до Анисьи. Офицер, подтягивая кавказский поясок, только мотнул головой на дверь. Анисья, обезумев от ненависти, начала выбиваться, - когда ее потащили, хватала за волосы, выламывалась, кусала руки, била коленками. Вырвалась и, простоволосая, ободранная, сама кинулась на станичников и потеряла сознание, когда ее ударили по голове. Ей спустили кожу со спины шомполами и бросили у крыльца, - должно быть, думали, что скверная баба кончилась. Карательный отряд ротмистра Немешаева навел в станице порядок, поставил атамана, нагрузил несколько подвод печеным хлебом, салом и кое-каким реквизированным барахлом и ушел...
IP: Logged |
Arkasha
Кандидат в Члены Клуба
Posts: 28
From: Jerusalem, Israel
Registered: Mar 2001
|
отправлено 06-06-2001 23:49
Перечитал я эту ветку… Может быть потому, что я тут относительно новенький, показалось мне, что зря в этой ветке не остановились на ситуации Тома Сойера по-подробне. Очень интересная стуация. Мальчик получает порку, а после этого и вследствии этого благосклонность девочки, которой увлечен… Для меня в детстве самым близким «тематическим» героем был Том Соейр. Больше всего нравилось отождествляться с ним. Если в порках, что я получаю, есть для меня эротическая подоплека (как я уже писал весьма далекая, отстраненная, отчужденная), то начало она берет из этой ситуации.
Надо сказать, что я дважды почти подряд побывал в ситуации Тома Сойера, причем с одной и той же Беки Тетчер. Правда моя Беки Тетчер не вполне соответствовала прототипу (о себе умолчу). Это было в лето, когда я шел из 3-го в 4-й класс (кажется, как раз возраст Тома Сойера) и через несколько месяцев, после того как прочел эту книгу.
Как и всегда летом мы жили на даче. Соседкой (через несколько домов) оказалась маленькая стервочка, годом меня младше, которая тоже прочла эту книгу, и ей понравилось отождествлять себя с Беки Тетчер. Но, поскольку такие ситуации не складываются каждую неделю, то она их провоцировала.
Она заводила знакомство с мальчишкой (естественно, мальчишки изначально агрессивные к девчонкам, ей были не интересны, но существуют мальчишки, у которых нет изначальных предубеждений против дружбы с девченкой; я был из таких) и в самом начале знакомства на глазах мальчишки (но в тайне от кого-лиьо другого) делала какую-нибудь пакость: разбивала чье- нибудь окно, ломала какую-нибудь вещь у кого-то в сарае…
После этого, если «расследование» не выходило на них, то она сама «вламывала» этого мальчишку. И после этого смотрела на реакцию мальчишки. Если тот отпирался и «вламывал» ее, то она довольно спокойно принимала свою порцию (ее родители тоже не тянули с ременной расправой, ну да, время такое было…), но после этот мальчишка для нее переставал существовать. Она так и говорила: «Не… Этот мальчик не такой, как Том Сойер.» Если же мальчишка покорно принимал вину на себя, чтобы ее выгородить, и получал за это порку, то она одаряла его своим вниманием. (А если не получал, то это тоже как-то оставляло ее равнодушной.) Но ее внимания хватало где-то на неделю, а потом она затевала новую провокацию с новым мальчишкой. Вот и я за то лето дважды на короткое время завоевывал ее внимание.
Кстаи, когда спровоцированного ей мальчишку вели на порку, она норовила увязаться за ним посмотреть на это. Некоторые родители ее отгоняли, но мои нет. Наверно считали, что раз порка предполагает унижение, то устраивать ее публично они не обязаны, но и прогонять тех, кто хочет на это посмотреть, смысла нет.
IP: Logged |
Arkasha
Кандидат в Члены Клуба
Posts: 28
From: Jerusalem, Israel
Registered: Mar 2001
|
отправлено 07-06-2001 00:19
Трилогия А. Толстого, конечно, не литература для детей. И если говорить о взрослой литературе, то хочу обратить ваше внимание на «Иудейскую войну» Л. Фейхтвангера. Часть 4-я, сцена бичевания Иосифа Флавия. Там тоже присутствует женщина не без интереса наблюдающая за поркой: принцесса Береника…
Сцена интересна мне также попыткой Фейхтвангера описать боль. Попыткой, на мой взгляд, не удачной. Не в укор Фейхтвангеру это говорю. Он писатель мастеровитый… Просто не видел еще нигде в литературе удачного описания боли. Равно как и удачного описания оргазма… Наверно, наша цивилизация, а может и природа, «глазо» и «ухо-центрична»: то, что видим и слышим, описать словами умеем, а то что восприеимаем кожей, мышцами, другими нервами ( не глаз и ушей) - нет.
IP: Logged |
Кируля
Элитный Член Клуба
Posts: 212
From: Израиль
Registered: Feb 2001
|
отправлено 07-06-2001 11:17
Сарочка, я был у врача и он таки мне сказал... То, что мы с тобой принимали за оргазм, на самом деле астма! Все эти "взрывы внутри, летания, бездонная чернота и неизбывное чувство наслаждения" скорей всего описывают кислородное голодание, а не оргазм.
А боль - это плохо, больно и невыносимо!
IP: Logged |
matilda
Гость
Posts: 8
From: Россия, Москва
Registered: Jun 2001
|
отправлено 07-06-2001 21:35
Как прикольно, оказывается литературку то мы читали одну и ту же!
Когда я в первый раз прочитала "Журавленок и молнии" то была в шоке, для меня это было такой откровенностью... меня то не били, и меня это так взбудоражило, У меня словно заново глаза открылись
а потом я часто перечитывала ту книжку и маструбировала на моменте порки... и представляла себя на его месте.
И с Горьким была та же картина...
IP: Logged |
Arkasha
Кандидат в Члены Клуба
Posts: 28
From: Jerusalem, Israel
Registered: Mar 2001
|
отправлено 09-06-2001 23:39
quote:
Originally posted by Кируля:
А боль - это плохо, больно и невыносимо!
Выносимо, Кируля, выносимо.
А что касается описания оргазма... Мне не довелось читать даже хорошего описания мужского оргазма. А это, ситается, штука попроще, чем женский...
IP: Logged |
Leonid
Гость
Posts: 5
From: Moskow
Registered: May 2001
|
отправлено 10-06-2001 20:33
Наверно, наша цивилизация, а может и природа, «глазо» и «ухо-центрична»: то, что видим и слышим, описать словами умеем, а то что восприеимаем кожей, мышцами, другими нервами ( не глаз и ушей) - нет.Мне это утверждение представляется излишне категоричным. Как мне кажется, я хорошо могу описать все свои ощущения, какие бывают после анаши. Зрительные, слуховые, тактильные, обонятельные, нарушения схемы тела, восприятие времени и т.д.
IP: Logged | |